— Всё, что в моих силах, — тихо произнёс Хуа Жунцзянь.
За эти годы у него было немало знакомых, но друзей — считанные единицы. Лу Даньчжи был одним из них. Тот, хоть и жил беспечно, никогда не пренебрегал просьбами близких.
— Во‑первых, та женщина — Елюй Хуанъу. Думаю, ты и сам уже догадался, — Лу Даньчжи, оправившись от боли, продолжил: — А во‑вторых, речь пойдёт о тебе.
Хуа Жунцзянь вопросительно взглянул на него.
— Я не великий лекарь, — сказал Лу Даньчжи, — но в изготовлении человеческих масок мне нет равных. Я умею делать их без единого изъяна, потому что слишком хорошо знаю строение костей и кожи. — Он помолчал и добавил: — Жунцзянь, тебе ведь всего чуть больше двадцати. Ты знал об этом?
Хуа Жунцзянь на миг застыл, потом едва слышно прошептал:
— Не может быть…
Отрицание прозвучало неуверенно. Он и сам не помнил своего детства. Ростом был меньше сверстников, а отец объяснял это тяжёлой болезнью, после которой сын потерял часть памяти и долго оставался слабым. Хуа Жунцзянь помнил, как в те годы едва держался на ногах, пока постепенно не окреп.
Он не раз задумывался, почему взрослеет медленнее других, но сомнения быстро рассеивались. Мать обожала его, старший брат, хоть и был строг, относился с теплом, отец же, измученный его упрямством, часто бранил, но в этом не было ничего необычного. Зачем им скрывать от него возраст?
Он никогда не сомневался, что принадлежит роду Хуа: черты лица почти повторяли отцовские, а с младшим братом Хуа Жунцзюнем они были похожи как близнецы. Наденут одинаковую одежду, и никто не отличит.
— Возможно, я ошибся, — тихо сказал Лу Даньчжи. — Но если что‑то тщательно скрывают, значит, причина тому нелегка. Я бы не стал говорить, кабы не знал, что вижу тебя в последний раз. — Он перевёл дыхание. — И последнее… На старом месте за горой я закопал коробку. В нём всё, чему я научился за жизнь. Пусть будет тебе на пользу.
Хуа Жунцзянь ещё не успел осмыслить сказанное, как услышал слова, похожие на прощание, и в голове его всё смешалось.
— Жунцзянь, мне осталось недолго, — спокойно произнёс Лу Даньчжи.
— Что ты говоришь? Смерть Цуй Ичэня не твоя вина, не кори себя.
Лу Даньчжи покачал головой:
— Меня ранила сила Сяо Чэньцзы и остаточная волна удара Цзинсянь. Я бежал больше месяца, силы иссякли. Хорошо хоть, ты успел.
Тогда Цуй Ичэнь по приказу напал на него в трюме корабля. Лу Даньчжи сумел лишь на миг сбить противника с толку, чтобы вырваться на палубу, но получил тяжёлое внутреннее ранение, иначе остаточная сила Цзинсянь не причинила бы ему вреда.
— Когда я умру, сожги тело и развей пепел где‑нибудь в тиши, — улыбнулся он. — Мне по душе свобода.
— Хорошо, обещаю, — ответил Хуа Жунцзянь, всё ещё ошеломлённый. Он никогда прежде не терял близких, и потому, хотя понимал, что слышит последние слова друга, не ощущал всей тяжести происходящего. Слишком многое обрушилось сразу.
Ань Цзю, стоявшая в стороне, бесшумно удалилась и вернулась в свою комнату.
На рассвете в постоялом дворе раздались частые стуки в двери.
— Что случилось? — спросила Ань Цзю.
— Госпожа, — робко ответил мальчишка‑слуга, — ночью один постоялец скончался. Родные хотят устроить вынос прямо отсюда. Если вам неприятно, можете уехать на заре — платы не возьмём. А если останетесь, расходы берёт на себя семья покойного.
Такое самоуправство было в духе Хуа Жунцзяня.
Ань Цзю, не желая, чтобы он узнал её, ответила спокойно:
— Я уеду позже.
— Благодарю за понимание, госпожа, — облегчённо выдохнул слуга.
Она ушла быстро, но другие постояльцы, среди которых были знатные и влиятельные люди, не стерпели подобного. Вскоре во дворе поднялся шум.
Однако открытого бунта не случилось. Раз хозяин согласился, значит, умерший либо чиновник, павший при исполнении, либо человек с высоким покровительством. Все предпочли действовать тайно.
Когда в «Юньлай» начали вывешивать белые траурные полотнища, Ань Цзю, выходя из комнаты, увидела Хуа Жунцзяня, стоявшего у перил в полном оцепенении. Она опустила поля шляпы, приглушила дыхание и неторопливо прошла через зал.
Покинув постоялый двор, она обошла окрестности и сняла комнату в неприметной частной гостинице, решив выждать.
