— Отойди. И никому не говори об этом, — произнёс Цао Жуй.
— Есть, — поклонилась служанка и тихо удалилась.
Цао Жуй остался один и долго смотрел на густую зелень сада, погружённый в невесёлые мысли. За последние годы госпожа не раз навлекала на себя беды, и каждый раз Юйфу сам брал удар на себя. Она же никогда не просила о помощи. Но теперь, похоже, дело дошло до того, что ей одной уже не справиться.
Для Юйфу Чжу Пяньсянь была слишком ценна. Пока она рядом, золото течёт рекой. На этот раз нужно во что бы то ни стало удержать её…
После того как Чу Динцзян и Ань Цзю покинули двор, они не ушли далеко, а затаились неподалёку. Ань Цзю достала из-за пазухи бумажный свёрток и бросила его Чу Динцзяну.
Он поймал.
— Что это?
Ань Цзю не ответила. Всё её внимание было приковано к Юйфу, будто она вовсе не слышала вопроса.
Чу Динцзян развернул свёрток и увидел очищенные кедровые орешки с пятью пряностями. В глазах его мелькнула улыбка. Щёлкать орехи было одним из его странных увлечений, но не потому, что он особенно их любил, а просто ради безделицы в часы скуки. В Войске Повелителей Журавлей дни тянулись однообразно, и почти каждый находил себе какую-нибудь мелкую привычку, чтобы не сойти с ума.
Он бросил в рот несколько орешков. Аромат пряностей наполнил рот, и Чу Динцзян прищурился от удовольствия.
— Посланник из усадьбы Пяомяо оказался тем самым горбатым, что собирает помои. Я шёл за ним до самого городка, но там след потерял.
С его мастерством, даже при частично запечатанной внутренней силе, потерять человека было почти невозможно.
— И городок, и пристань — странные места, — тихо сказала Ань Цзю. — Я думала об этом несколько дней. Кажется, на пристани применён какой-то особый приём: мы не можем различить духовную силу и внутреннюю энергию людей.
Духовная сила Чу Динцзяна отличалась от её, и он сам по себе не умел различать такие тонкости, потому странность пристани его не тревожила. Но, услышав слова Ань Цзю, он вновь наведался туда и стал наблюдать внимательнее.
— Похоже, там действует формация. Мы забыли, что Вэй Юйчжи — мастер в этом деле. Возможно, он и наложил её на пристань. Тогда…
…тогда логово усадьбы Пяомяо может быть именно там!
Каждый, услышав название «усадьба Пяомяо», воображает дом, стоящий в горах. Но кто сказал, что имя непременно должно соответствовать месту?
Пока это лишь догадка. Уверенности нет, что пристань действительно связана с усадьбой Пяомяо. Только поймав убийцу, посланного за Чжу Пяньсянь, можно будет узнать правду.
Ань Цзю вдруг спросила:
— Мы сможем вернуться с докладом только после выполнения задания, верно?
— Верно, — кивнул Чу Динцзян.
— А то, что ты говорил о сделке с Чжу Пяньсянь, — всё это ложь?
Он обернулся:
— Как только истечёт месяц, независимо от исхода, каждый обязан будет вернуться и отчитаться.
— Но ты не станешь ждать месяц, — уверенно произнесла Ань Цзю.
Чу Динцзян на миг замер, потом бросил в рот ещё несколько орешков и усмехнулся:
— Угадала.
Ань Цзю нахмурилась. Раньше, выполняя приказы, она никогда не задумывалась о чужой судьбе. Но теперь, услышав, что Чу Динцзян собирается пожертвовать Чжу Пяньсянь, она ощутила лёгкое, странное, непонятное раздражение. Ведь она и сама не питала к той мошеннице ни малейшей симпатии.
Однако это чувство вспыхнуло и тут же угасло, будто его и не было.
Они поочерёдно наблюдали.
Юйфу был слишком велик, не то что Цуй Линлун, где можно устроить засаду. Даже убийцам из усадьбы Пяомяо требовалось несколько дней, чтобы изучить обстановку.
Чтобы не выдать себя, на следующий день в дом вошёл только Чу Динцзян. Он встретился с Чжу Пяньсянь под предлогом переговоров и остался жить во дворце, готовясь действовать в связке с Ань Цзю.
Оба они владели духовной силой уровня Хуацзин, и скрыть своё присутствие им было нетрудно. Перед уходом Чу Динцзян тысячу раз повторил Ань Цзю: не вмешивайся, только следи.
Он не знал, что сильнейшая сторона Ань Цзю — именно послушание. Если ей прикажут выстрелить один раз, она не сделает второго.
Жизнь Чу Динцзяна в Юйфу казалась беззаботной, но на самом деле он находился на виду, и это было куда опаснее, чем прятаться в тени.
Дни пролетели незаметно.
В Яньчжоу поднялся осенний ветер. Город утопал в аромате цветущих османтусов, а над крышами висела полная холодная луна, как вылитая из серебра. Лунный свет ложился на черепицу тонким слоем белёсого тумана.
Ань Цзю, укрывшаяся в тени, не сводила глаз с одного мастера девятого ранга, что появился здесь семь дней назад. Он всё время кружил вокруг Дома Нефрита. Несомненно, это убийца из усадьбы Пяомяо. Обычно он проникал во двор глубокой ночью, около полуночи, но сегодня, под утро, внезапно двинулся.
Ань Цзю поняла, он собирается действовать. Когда тот перелез через стену, она бесшумно приблизилась.
Во дворе стояла тишина.
Ниже уровня Хуацзин идёт девятый ранг, и этот человек, должно быть, был одним из лучших убийц усадьбы Пяомяо. Он уже не раз пробирался в Дом Нефрита, словно в пустой дом, и успел изучить каждый уголок. Девятый ранг, доведённый до совершенства, да ещё с таким опытом — в мире мало кто мог бы ему противостоять. Настоящих мастеров Хуацзин единицы, а их духовная сила — редчайший дар. Не то что в Юйфу, во всём Поднебесном царстве таких, как он, немного.
Он и подумать не мог, что этой ночью в тени затаились сразу двое, обладающих силой Хуацзин, и потому действовал беспечно, как прежде.
Юйфу оставался безмолвен.
Спустя немного времени человек выскользнул обратно.
В лунном сиянии Ань Цзю ясно увидела: в его руке — свёрток, а за ним тянется густой запах крови.
Она бесшумно последовала за ним.
