Вэй Юньшань нахмурился.
— Вот уж недоверчива! Что ж, слушай: выход в той колонне. Главные ворота никогда не открываются, не знаю, есть ли там ловушки. Поспеши, я не смогу долго оставаться в сознании.
Ань Цзю поняла, что он действительно стремится к освобождению, и решила, что пока он жив, вреда ей не причинит. Не колеблясь больше, она вошла в проём, где лежали арбалеты.
За дверцей оказался узкий проход с лестницей, ведущей вверх.
Ань Цзю осторожно поднималась по крутым ступеням. Снаружи колонна казалась широкой, но внутри едва хватало места, чтобы двигаться; даже лёгкость тела здесь не помогла бы.
Лестница упиралась прямо в крышу. Ань Цзю толкнула ладонью, и черепица поддалась. Снаружи доносились звуки ожесточённой схватки, будто совсем рядом. Она приподняла пару плиток и вдруг раздались пронзительные и близкие звуки циня.
Эта мелодия…
Мэй Жуянь!
Ань Цзю знала лишь одну, кто так играет. Её струны плачут и стонут, будто сердце изливает тоску. Услышав однажды, забыть невозможно.
Она тихо спустилась обратно и, оглядев железные стены, невольно усмехнулась. Сколько сил потрачено, сколько раз смерть дышала в затылок, а арбалеты лежали в самом безопасном месте! И всё же, даже без подсказки Сану, выбрав путь через крышу, она вряд ли попала бы именно к этим колоннам; пришлось бы прорываться через этаж, полный ловушек, и вряд ли это было бы легче.
— Убедилась? — спросил Вэй Юньшань. — Старик ведь не обманул тебя?
— Скажи, чего ты добиваешься на самом деле, — ответила Ань Цзю. — Не хочу тратить время. Укажи путь, и если смогу, исполню твоё условие.
Он всё время говорил о смерти, будто желал лишь покоя, но Ань Цзю не верила. Когда-то она страдала душевной болезнью и знала, как распознать ложь. Тот, кто действительно жаждет конца, не станет так спокойно рассуждать, когда судьба вдруг даёт ему шанс. И ещё — Вэй Юньшань был мастером Хуацзина, живым кладезем боевых знаний. Потеряв внутреннюю силу, он всё же хранил опыт и тайные приёмы, ради которых любой воин пошёл бы на всё. Почему же он не воспользовался этим, чтобы выторговать свободу?
Вэй Юньшань помолчал несколько вдохов.
— Как ты догадалась?
— Просто предположила, — ответила Ань Цзю. Доказательств у неё не было, лишь смутное чувство.
— Видно, и вправду я состарился, — горько усмехнулся он. — Меня перехитрила девчонка. Но послушай: я ещё не всё успел. Эти серебряные иглы не дают мне бодрствовать дольше часа в день. Я должен сказать тебе… Помоги вытащить одну, и я расскажу остальное. Что бы ты ни пожелала — отдам. Научу всему, что знаю.
Ань Цзю не ответила. Она зажгла все лампы, собрала оставшиеся четыре арбалетных заряда и сложила их у выхода, после чего поднялась к клетке.
— Какую вытащить?
— Ту, что в темени, — поспешно сказал он.
Ань Цзю криво усмехнулась. Она просунула руку между прутьями и выдернула ближайшую иглу, вонзённую в его висок.
Игла сидела так глубоко, что почти приросла к коже. Когда она резко потянула, из ранки брызнула тонкая струйка крови.
Снаружи её товарищи всё ещё сражались насмерть. Ань Цзю не могла терять время ради чужих тайн. Пусть это станет платой за то, что он помог ей.
Она уже собиралась уходить, но то, что произошло в следующий миг, заставило её сердце похолодеть.
