Ань Цзю подняла лук и натянула пустую тетиву.
Раздался низкий гул, и прозрачная стрела рассекла снежное небо, превращаясь на лету, у самого лица Вэй Юйчжи, в клубящуюся чёрную дымку.
Но, не долетев до него всего на чжан, стрела будто наткнулась на невидимую стену. Она замедлилась и, продвигаясь вперёд, растворилась в воздухе.
Вэй Юйчжи отступил на полшага, лицо его побледнело ещё сильнее.
Вот она — сила духа, способная управлять внешними предметами! И до какой же степени он сумел её развить!
Ань Цзю вновь подняла лук и выпустила четыре стрелы подряд — простые, но быстрые, как вспышки света.
Свист! Свист! Свист! Свист! — одна за другой они ринулись вперёд.
Первая остановилась перед Вэй Юйчжи, вторая рассекла её пополам, третья пробила обломки, а четвёртая замерла прямо у его глаз.
Говорили, что второй хозяин усадьбы Пяомяо не владеет боевыми искусствами, но часто путешествует один, и никто не осмеливается тронуть людей усадьбы.
Слух казался правдоподобным, но если вдуматься, в мире всегда найдутся безрассудные, не боящиеся смерти.
То, что Вэй Юйчжи до сих пор жив и невредим, объяснялось, вероятно, не страхом других, а тем, что он сам умеет защищаться.
Его духовная сила не только обороняет; она способна убивать.
Четвёртая стрела взорвалась, Вэй Юйчжи пошатнулся, отступил, и на его губах выступила кровь.
— Господин! — Мэй Жуянь бросилась вперёд и поддержала его.
Вэй Юйчжи выпрямился:
— Четырнадцатая Мэй, такое приветствие трудно забыть.
Мэй Жуянь растерянно обернулась. С балки спрыгнула тёмная фигура.
От неё веяло холодом и убийственным намерением; она была, как обнажённый меч, как волчица, готовая разорвать добычу.
Ни следа прежней Мэй Цзю в ней не ощущалось.
— А-Цзю? — Мэй Жуянь недоверчиво посмотрела на Вэй Юйчжи. — Это моя сестра?
Её лицо прояснилось: овальное, с тонкими бровями и глазами-фениксами, между бровей — лёгкая тень скорби и решимости.
Не красавица в обычном смысле, но в ней была особая, тревожная прелесть.
— Сёстры встретились и не узнали друг друга, — Вэй Юйчжи достал платок, вытер кровь с губ. — Не тревожься, это не безвыходный путь. Стоит ей согласиться стать моей женой, и всё будет хорошо.
Ань Цзю нахмурилась. С первой встречи он говорил о браке. Почему именно она?
— Я сведущ в «Или» (учение об изменениях), умею строить формации и предсказывать судьбу, — спокойно ответил Вэй Юйчжи. — Между нами есть связь.
— Чушь! — Ань Цзю презрительно фыркнула. — Если и есть связь, то кармическая. — Она подняла Лук Подчиняющий Дракона. — И ещё ты ошибаешься: решать, безвыходен ли путь, тебе не дано решать!
Не успела она договорить, как три стрелы сорвались одновременно, разрывая снежную завесу.
Одна женщина, а целый ливень стрел!
В её безумной ярости чувствовалось то же отчаяние, что и тогда, когда она была заперта в оружейной. Пока она не уничтожит Вэй Юйчжи, не остановится.
В миг опасности стрелы замерли в полушаге от цели.
Мэй Жуянь успела схватить Вэй Юйчжи и оттащить его в сторону.
Стрелы, потеряв сопротивление, вонзились в деревянные ворота.
— Мэй Жуянь, — холодно произнесла Ань Цзю, — ты заодно с убийцей нашего рода?
Она помнила, как Мэй Жуянь была привязана к господину Мо.
Если бы сестра лишь притворялась, приближаясь к Вэй Юйчжи, сейчас она не вела бы себя так.
Значит, остаётся два объяснения: либо Мэй Жуянь не знает, что усадьба Пяомяо уничтожила род Мэй, либо знает и всё равно выбрала волков.
Мэй Жуянь вздрогнула.
Теперь она поверила. Перед ней действительно Мэй Цзю.
— Не может быть… — прошептала она.
Она подняла Вэй Юйчжи и вспорхнула на крышу галереи.
Лицо её вновь стало спокойным, и она с лёгкой грустью сказала:
— Господин умен, как никто, но женщин не понимает. Пусть даже судьба связывает вас с моей сестрой, но после такого давления в её сердце осталась лишь ярость. Какая уж тут любовь?
Вэй Юйчжи молча смотрел на Ань Цзю, стоявшую внизу, и признал про себя, в словах Мэй Жуянь есть смысл.
— Что же делать? — тихо спросил он.
Он, чья мудрость казалась безграничной, впервые произнёс эти три слова.
