— Честно говоря, я не верю в этот брак, — сказала Ань Цзю. — Но у тебя нет иного пути, потому я и согласилась, чтобы ты рискнула. Пока я не найду твою мать. Если к тому времени решишь уйти со мной, я заберу тебя.
Мэй Цзю отпустила её руку и, сдерживая слёзы, кивнула.
Ань Цзю дошла до двери, остановилась и обернулась:
— Впрочем, я не верю ни в один брак.
Эти слова она добавила, чтобы не подорвать веру Мэй Цзю, и дать той понять, что это лишь её личное мнение.
Мэй Цзю смотрела, как Ань Цзю выходит в ослепительный свет. Солнечные лучи выбелили её силуэт, и вскоре она растворилась среди листвы. Вспомнив её последние слова, Мэй Цзю улыбнулась сквозь слёзы и тихо прошептала:
— Ты тоже изменилась.
Весенний ветер коснулся лица.
Ань Цзю вышла из дома рода Хуа и обернулась. Ещё во время разговора она заметила, как к ним подкрался мастер восьмого ранга. Когда Мэй Цзю говорила о своём решении следовать за Хуа Жунтяном до конца, Ань Цзю не стала её прерывать.
Днём, при строгой охране, чужой воин не смог бы свободно проникнуть в дом Хуа, если только он не из их людей. Пусть услышит. Может, это заставит Хуа Жунтяна немного успокоиться.
— Эй! — раздался с противоположной стены голос Хуа Жунцзяня.
Ань Цзю подняла голову и встретила его ослепительную улыбку.
— Что это ты, шаг за шагом оглядываешься? Не можешь расстаться со мной, красавица?
Прохожие на улице, видя, как Хуа Жунцзян заигрывает с девушкой, только усмехались. Это было привычное зрелище.
Ань Цзю не ответила и пошла на юг.
Хуа Жунцзян спрыгнул со стены, отряхнул пыль и двинулся следом.
— Четырнадцатая Мэй, — окликнул он, — о чём ты говорила с моей служанкой?
— О правде, — спокойно ответила Ань Цзю.
— Та девчонка всегда весёлая, а сегодня вернулась и разрыдалась. — Хуа Жунцзян не столько тревожился, сколько изнывал от любопытства. — Всего миг вы были вместе, а ты уже довела её до слёз?
— Почему это я? — не оборачиваясь, сказала Ань Цзю. — Я лишь заметила, что её имя звучит как «весенняя мечта» или «весеннее пробуждение». Разве не ты его придумал?
Она знала здешние порядки. Имена служанкам часто давали по прихоти хозяина. Это имя явно было делом рук второго господина Хуа.
— Что? Только это? — возмутился он. — Девчонка ведь грамотная, знает, откуда имя пошло! Ты наверняка сказала что-то ещё!
— Ничего, — отрезала Ань Цзю. — Если даже твоя служанка тебе не верит, значит, с твоей репутацией всё ясно.
— С моей репутацией? — вспыхнул Хуа Жунцзян. — Да ты спроси кого угодно! Пусть я и живу вольготно, но никогда не занимался воровством или прочими подлыми делами!
— Не нужно спрашивать, — бросила Ань Цзю, ускоряя шаг и сворачивая в тёмный переулок. — Ты и без того позоришь нравы всего Бяньцзина.
Хуа Жунцзян, запыхавшись, едва поспевал за ней. Услышав это, он взвился:
— Четырнадцатая Мэй! Стой!
Ань Цзю, убедившись, что поблизости никого нет, сорвала верхнюю юбку и бросила ему. Под ней оказалась в обтягивающем боевом наряде, и, не теряя времени, ловко перемахнула через высокую стену.
Юбка накрыла Хуа Жунцзяну лицо. Он сдёрнул её, ругаясь, и кинулся следом.
Юноша перелез… и остолбенел. За стеной оказался правительственный двор.
— Дерзкий! Как смеешь вторгаться в казённое место! — раздался окрик, и стражники с мечами бросились к нему.
Хуа Жунцзян оступился, рухнул со стены и, вскочив, пустился наутёк.
— Чёрт побери! — выругался он. — Вот почему эта стена выше остальных!
