Гао Дачжуан ясно понимал: поручить задание четырнадцатой Мэй, девушке, у которой, кроме внешности, не было ни одного достоинства, — всё равно что бросить овцу в пасть тигру.
— Сяо Чэн питает особую слабость к женщинам из Цзяннани, — заметил Чжао Лин, — эта хрупкая, с тонкими чертами, как раз ему по вкусу.
— Позвольте сказать… — начал Гао Дачжуан.
— Хм! — Чжао Лин фыркнул, подумав с раздражением: «Да ты и без того слишком часто высказываешься напрямик!»
— Нас направили помочь в бою, а не для того, чтобы подсовывать шпионов в дом Сяо Чэна. От этого хода не будет проку для войны. Потому я отказываюсь выполнять ваш приказ.
Слова его и впрямь были прямыми.
Ань Цзю и две другие женщины переглянулись. С тех пор как Гао Дачжуан прибыл в Хэцзянь, он словно окреп духом, и даже его манерность теперь почти не бросалась в глаза.
— Ты смеешь ослушаться приказа! — Чжао Лин, уже не раз осрамлённый им, побагровел и прорычал: — Я доложу об этом государю!
— Попробуй, — лениво бросил Гао Дачжуан, щёлкнув языком. В его облике мелькнула тень убийственной силы, а в глазах вспыхнуло кровожадное возбуждение. — Я тоже могу донести, будто ты замышляешь измену. Посмотрим, кому поверит государь, тебе или мне?
— Ты!.. — у Чжао Лина волосы на затылке встали дыбом.
Он знал, нынешний государь подозрителен до крайности. Даже к таким безупречно верным, как Лин Цзыюэ, тот относится с опаской. Если тень донесёт на него, чем всё кончится? От одной мысли Чжао Лина пробрала дрожь.
Будь он человеком прямым и чистым, как Лин Цзыюэ, ему бы и бояться нечего. Но ради карьеры он не раз прибегал к мелким уловкам. Пусть это и не измена, но совесть нечиста, а значит, в споре с другим он уже внутренне слабее.
На деле же Гао Дачжуан просто напугал его. Чжао Лин не знал, что государь давно взялся за очищение Войска Повелителей Журавлей. Он и представить не мог, что офицер уровня Гао Дачжуана не имеет даже права подать личный доклад, не говоря уж о встрече с государем.
— Если у господина есть ещё распоряжения, пусть передаст их позже, — бросил Гао Дачжуан и, покачивая бёдрами, вышел из комнаты.
Ань Цзю последовала за ним. Глядя, как он идёт, покачиваясь сильнее, чем любая из них троих, она чуть приподняла бровь.
Лоу Минъюэ, любившая прямоту, не возражала против его поступка.
Лишь Сунь Дисянь, самая рассудительная из них, тихо сказала, когда они вышли во двор:
— Господин играет с огнём.
Тень обязана безусловно подчиняться приказам. Гао Дачжуан же не только отказался выполнить задание, но и проявил непочтительность к начальнику. Если бы Чжао Лин осознал, что стоит выше его по положению, Гао Дачжуан оказался бы в беде.
— Когда-то я входил в десятку лучших на Доске Повелителей Журавлей, — сказал Гао Дачжуан, небрежно проводя пальцем по тонкой брови и бросая на них косой взгляд. — Знаете, почему меня выгнали из Войска Повелителей Журавлей?
Все удивлённо уставились на него. Никто прежде этого не слышал.
— Потому что я покалечил тёмного юйхоу. — Он хмыкнул. — Знаете, почему, совершив преступление, достойное смерти, я всё же остался жив?
А ведь тёмный юйхоу — третье лицо в Войске Повелителей Журавлей!
— Видно, верно говорят: вредные твари живут дольше всех, — холодно заметила Ань Цзю. — Чем отвратительнее существо, тем цепче оно держится за жизнь. Вроде тараканов и мух.
Гао Дачжуан злобно сверкнул глазами.
