— Нет, правда. — Гао Дачжуан вытер глаза и серьёзно добавил: — Теперь я точно понял, ты забавная маленькая коротышка, и мне это нравится.
— Я ещё вырасту, — невозмутимо заметила она.
В прошлой жизни у Ань Цзю была наполовину европейская кровь. В шестнадцать лет она уже достигала почти ста семидесяти сантиметров. Сейчас рост её около ста шестидесяти, и хотя ниже прежнего, для девушки, которая всё ещё растёт, это не беда.
— Ну, тогда поговорим, когда подрастёшь, — усмехнулся Гао Дачжуан.
А про себя он решил, что с такими, как Чжао Лин, впредь стоит посылать именно четырнадцатую Мэй.
Они ещё обменялись парой слов, когда вернулась Лоу Минъюэ.
— Ляо напали на главный лагерь, — сообщила она. — Цель — продовольствие и снаряжение. На этот раз у них много мастеров, я сама едва ушла от погони. Хотя генерал Лин уже сделал распоряжения, думаю, враг всё же сумеет отступить без потерь.
Суй Юньчжу добавил, рассудив:
— Они пошли на риск, чтобы расчистить путь для большой армии, что уже движется к нам. Я проверял: в зернохранилищах уезда Хэцзянь почти не осталось запасов.
У Сун миллионное войско. Даже без боёв оно пожирает горы провианта. А теперь, когда война в разгаре, расход стал страшен. На севере земли бедны, урожаи скудные, и даже местным едва хватает. Ляо же не перестают вторгаться, жгут, грабят, убивают. Поля пустеют, амбары пусты. За последние годы зернохранилища в большинстве уездов опустели наполовину. Лин Цзыюэ не раз занимал зерно у местных властей, не легче, чем просить у двора, просто ближе.
Многие, живущие в довольстве, не понимают, каково это на границе, и подозревают Лина в злоупотреблениях. Чиновники и гражданские не желают, чтобы военные имели слишком большую власть, и потому часто используют этот повод для нападок.
— Пока обе армии сцепились, запасы целы, — сказала Лоу Минъюэ. — Но если всё пойдёт так и дальше, неизвестно, надолго ли.
У Лин Цзыюэ под началом было свыше трёхсот тысяч воинов, но в главном лагере стояло не более ста тысяч. Конные отряды Ляо отличались не только храбростью, но и стремительностью, а с ними шли мастера боевых искусств. Успех их налёта был вполне возможен.
Лицо Гао Дачжуана потемнело.
После долгого молчания Ли Цинчжи сказал:
— Господин, пойдём на помощь. Хоть немного продлим жизнь тем, кто держит границу.
— Четырнадцатая Мэй остаётся, остальные за мной! — приказал Гао Дачжуан.
Сунь Дисянь бросила взгляд на Цю Юньтэна, и в её глазах мелькнула тень обиды.
Цю Юньтэн не раз сражался рядом с ней, и между ними возникла лёгкая близость. Он знался на ядах и немного на врачевании, но отношение Войска Повелителей Журавлей к нему и к Мо Сыгуй было разным. К тому же четырнадцатая Мэй и Лоу Минъюэ обе были связаны с Мо Сыгуем, что вызывало в нём зависть. Сунь Дисянь же умела утешать и льстить. Её мимолётное внимание стало для него редким утешением.
Потому к ней он относился иначе, чем к прочим.
Поймав её взгляд, Цю Юньтэн чуть помедлил и сказал:
— Господин, четырнадцатая Мэй искусна в стрельбе из лука и арбалета, она пригодится в бою. А Сунь Дисянь ни в ближнем, ни в дальнем бою не сильна. Может, поменяем их местами?
Гао Дачжуан слышал о меткости Ань Цзю, но сам не видел, поэтому вопросительно посмотрел на Лоу Минъюэ. Та кивнула.
Он усмехнулся, скользнув взглядом по Цю Юньтэну и Сунь Дисянь:
— Что ж, пусть будет так.
Потом он повернулся к Ань Цзю:
— Господин Чу не рядом, бедняжку и пожалеть некому!
Ань Цзю уже почти оправилась от ран и не возражала против нового распоряжения. Сняв повреждённое оружие, она вместе с остальными устремилась к полю боя.
