Когда кони приблизились к месту засады, Ань Цзю, стоявшая на дереве, точно рассчитала момент и, когда они пронеслись под ветвями, мягко спрыгнула на спину одной из них.
Чу Динцзян, увидев, что она справилась, тоже вскочил в седло. Всё произошло в одно дыхание. Ляосцы опомнились и бросились в погоню.
Двое из Вэйюэ ускакали в другую сторону, и преследователям пришлось разделиться.
Отвлечь половину врагов — вот всё, что могли сделать Чу Динцзян и Ань Цзю. Остальное зависело от судьбы тех женщин.
Лошади летели, как ветер. Большинство преследователей отстало, но двое настигли их.
Один уже поравнялся с Ань Цзю, между ними оставалось не больше десяти саженей, и расстояние сокращалось.
Ань Цзю наклонилась вперёд, стараясь удержать равновесие, подняла арбалет и прицелилась.
Киданцы славились умением стрелять на скаку, но при такой бешеной скорости попасть было невозможно, и всадник не воспринял её угрозу всерьёз.
Она же учла всё — скорость ветра, движение цели, полёт стрелы — и направила выстрел туда, где враг окажется через миг. Если он не увернётся, ей будет проще.
Расстояние таяло. В колеблющемся поле зрения губы Ань Цзю тронула улыбка.
Три стрелы сорвались одновременно, чуть расходясь по направлению.
— Хм! — усмехнулся всадник и прибавил ходу.
Но в следующее мгновение ужас исказил его лицо. Три стрелы, сверкая холодным блеском, летели прямо перед ним.
Он попытался осадить коня, но было поздно. Когда он отклонился, одна стрела скользнула по горлу, другая вонзилась коню в глаз.
Брызнула кровь, конь взвился и, обезумев, понёсся в сторону. Всадник тяжело рухнул на землю.
— Гиа! — крикнула Ань Цзю, ударив плетью.
Она догнала Чу Динцзяна, который только что расправился со вторым преследователем.
В вихре ветра они встретились взглядом и, не сговариваясь, направили коней на юг.
Через три часа они пересекли границу и оказались на земле Великой Сун.
На востоке уже светлело, и лишь утренняя звезда горела в бледном небе.
Они сбавили шаг. Утренний ветер был прохладен. Чу Динцзян снял верхнюю одежду и бросил её Ань Цзю.
Она поймала её, ощутив ещё тёплую ткань, и, немного помедлив, надела. Для неё лёгкий холод был пустяком. Бывало, и в стужу она ходила в одной рубахе, но чувство заботы оказалось неожиданно приятным.
Они молчали. Вспомнив, как они нелепо выглядели в бегстве, Чу Динцзян тихо рассмеялся.
Ань Цзю тоже улыбнулась.
— Ха, иногда вот так поиграть тоже неплохо, — сказал он.
На ней его одежда висела мешком, словно одеяло.
— Не строй из себя героя, — усмехнулась она. — Я видела, как ты побледнел.
— Эй, девчонка, я за тебя волновался, — он щёлкнул её по лбу и, усмехнувшись, добавил: — Хотя, надо признать, удивительно, что ты вообще смогла заметить, как я побледнел.
Чу Динцзян носил маску из человеческой кожи. Под ней его смуглое лицо в темноте было почти неразличимо, а борода и щетина скрывали черты. Но в тот миг Ань Цзю уловила его тяжёлый вздох и потому поддела его.
Вернувшись в большой лагерь в Хэбэе, они сразу направились к Лин Цзыюэ.
Тот, узнав, что Ляо собирают войска в Сицзиньфу, уже получил подробные донесения от разведчиков и начал готовить оборону. К этому часу всё было почти готово. Отдохнуть он так и не смог. Тревога не давала уснуть, и за ночь он не сомкнул глаз ни на два часа.
Если у Ляо окажется много тяжёлых арбалетов, то пехота Сун, прикрываясь лишь плотью, вряд ли удержит рубеж. И тогда горы костей станут неизбежны.
