После этих слов Ань Цзю почувствовала, будто флакон в её руке стал горячим.
— Как умер Гу Цзинхун? — тихо спросила она.
— Не от потери крови, — буркнул Мо Сыгуй. — Сам не захотел жить. — Он только что говорил о душевных разговорах, но, коснувшись этой темы, сразу осёкся и раздражённо махнул рукой: — Не думай о всякой чепухе. Будь прежней: прямой, упрямой, без этих сентиментальностей!
— Сегодня ты раздражён, — спокойно заметила Ань Цзю. — Опять Лоу Минъюэ тебя отвергла? Или вовсе не обратила внимания?
— Ну да, — Мо Сыгуй опустился у полога, устало облокотился на колени. — Всю жизнь я был поглощён врачеванием, о семье и не помышлял. После смерти Нинъюй и вовсе зарёкся. А когда снова встретил Лоу Минъюэ, подумал, может, судьба даёт шанс просто быть рядом. Но у неё нет такого чувства. Я… устал.
Он столько времени и сил потратил, следуя за Лоу Минъюэ, что сам не заметил, как устал от этой бесконечной погони. Несколько месяцев можно терпеть, но если так будет всегда, сердце не выдержит.
— Не могу ни отпустить, ни удержать, — тихо сказал Мо Сыгуй.
— У вас разные пути, — ответила Ань Цзю. — Зачем же связывать себя насильно?
Другой бы сказал из-за любви, но у Мо Сыгуя к Лоу Минъюэ было не только чувство. Их связывало детство, общие годы. Он давно воспринимал её как родную, и теперь, видя, как она идёт дорогой без возврата, не мог ни остановить, ни даже остаться рядом. Это терзало его.
— А-Цзю, как бы ты поступила на моём месте? — спросил он, подхватывая с земли маленького тигрёнка и гладя его по спине.
— Я всегда была одна, — ответила она. — Отвечала только за себя. — Помолчав, она добавила: — Хотя теперь есть те, о ком думаю, Мэй Яньжань и Мэй Цзю. Но всё равно я следую за интуицией. Если чувствую, что поступаю правильно, делаю.
Мо Сыгуй вдруг понял, что упрямство — не худшее качество. По крайней мере, оно не даёт душе метаться.
Они замолчали. Вокруг стояла тишина, лишь факел потрескивал в ночи.
Мо Сыгуй наслаждался покоем, когда от Ань Цзю вдруг выдохнула волну убийственного холода. Два тигрёнка, только что мирно урчавшие, взвились, зашипели, ощетинились.
Он проследил за её взглядом. Там всё было спокойно. Мимо проходил ночной дозор с факелами.
Но Ань Цзю не расслабилась. В отблесках огня она на миг уловила тень, скользнувшую меж палаток, и ощутила чужое дыхание. В её присутствии мало кто мог скрыться, даже Безумец, достигший Хуацзина, не сумел бы. А теперь она не могла ни определить силу противника, ни даже распознать его энергию.
Мо Сыгуй ничего не спросил и лишь продолжал машинально гладить тигрёнка.
Ань Цзю вспомнила о раненом Чу Динцзяне и сразу вернулась в шатёр.
Мо Сыгуй поднялся и пошёл следом. Он не заметил ничего подозрительного, но ощущение тревоги не отпускало, будто кто-то стоял за спиной.
Ань Цзю увидела, что Чу Динцзян спокойно сидит на постели, скрестив ноги. Она немного успокоилась, но не ослабила внимания. Её духовная сила медленно распространилась по округе. Пусть врага и не удастся обнаружить, но хотя бы это заставит его не решаться на нападение.
