— Где лекарство? — Ань Цзю, как и прежде, заботила лишь эта мысль.
Мо Сыгуй откинул с лба прядь волос и гордо вскинул подбородок.
— Раз уж вещь попала в руки Мо Сыгуя, разве кто-то способен её отнять?
— В таком случае оставайся пока с нами, — спокойно сказала Ань Цзю. — Тот человек непременно появится снова.
Мо Сыгуй даже не выглядел встревоженным.
— Не беда. В ящике есть пилюли, сделанные из крови Гу Цзинхуна. Даже если мой учитель воскреснет, не отличит их от тех, что приготовлены на сердечной крови. Разница проявится лишь со временем, по действию.
Чу Динцзян хотел сказать, что лекарский ученик, должно быть, уже не жилец, но сдержался. Он лишь испытующе взглянул на Мо Сыгуя, не будучи уверенным в догадке.
— Эти ученики, которых распределяют из Войска Повелителей Журавлей, — ответил Мо Сыгуй, — живут или умирают по собственной судьбе.
В его голосе не прозвучало ни капли сочувствия.
— Значит, спасать не нужно? — уточнил Чу Динцзян.
Мо Сыгуй помедлил, потом нехотя произнёс:
— Если будет время — помоги. Нет — пусть так.
Он не собирался просить Чу Динцзяна ради какого-то мальчишки и тем более быть ему обязанным.
— Есть у меня время или нет, решаю я, — бросил Чу Динцзян и больше не стал расспрашивать.
Ань Цзю, глядя на безмятежное лицо Мо Сыгуя, решила, что он и впрямь безжалостен.
Сам Мо Сыгуй тоже так думал. В ту ночь он быстро уснул и спал крепко, погрузившись в долгий, вязкий сон.
Ему снилось подземелье в Мэйхуали. Перед ним лежал старейшина Ци, весь в крови. Старческий голос звучал у самого уха. Каждое слово, каждая пауза были ясны, как наяву.
— Сыгуй, не предай чувства…
Не предай чувства… Чувства…
Мо Сыгуй снова и снова повторял это слово. Перед глазами мелькали сцены из прошлого: мелкие, почти забытые эпизоды учёбы у старейшины Ци. Он всегда помнил лишь наставления по врачебному искусству, но эти простые, человеческие моменты будто стерлись из памяти. И вот теперь, во сне, они всплывали с необычайной отчётливостью.
Сон был долгим, но и ему пришёл конец.
На рассвете старейшина Ци стоял, опираясь на посох, и смотрел на него с улыбкой. В том взгляде смешались доброта, надежда и тревога.
— Раз уж умер, ступай спокойно, не тревожься попусту… — пробормотал Мо Сыгуй и, щурясь от яркого света, проснулся.
В полумраке он различил силуэт человека. Солнечные лучи били из-за спины, и лицо было неразличимо. Когда глаза привыкли, он увидел, что это была Ань Цзю.
— Ты плакал, — сказала она с любопытством.
Мо Сыгуй коснулся лица. Оно было мокрым от слёз. Он замер на несколько мгновений, а потом неловко пробормотал:
— Наверное, солнце слишком яркое.
— Чу Динцзян передал, Ляо требует сердечную кровь Гу Цзинхуна. Настоящее лекарство им не нужно. Они всё равно будут шантажировать тем мальчишкой. Он сказал, чтобы ты не тревожился. — Ань Цзю прищурилась. — Так ты всё-таки переживаешь за ученика? Даже плакал из-за него. А ведь ради Лоу Минъюэ ты не пролил ни слезинки.
— Убери это выражение с лица! — раздражённо бросил Мо Сыгуй.
— Я немного разбираюсь в человеческой психике, — серьёзно ответила Ань Цзю. — Если так подавлять чувства, недолго и до хандры.
— А по-твоему, лучше беситься, как ты, и кончить безумцем?! — вспыхнул Мо Сыгуй.
Свист!
Перья стрелы рассекли воздух. Она вонзилась в доску у его ложа.
