Ветер рвал дождевые струи, и в такой буре никакая страсть не вспыхнет.
«Наверное, всё из-за этого дождя», — с досадой подумала она.
Чу Динцзян уже почти выговорил заготовленные слова, но проглотил их, выдохнул и, улыбнувшись, похлопал её по спине:
— Глупости.
Ань Цзю ощутила укол досады. Выходит, он не только не заинтересован, но и принял её слова за шутку! Она метнула в него холодный взгляд.
И когда он вновь обнял её, в ушах его звенело одно и то же: «Переспим, переспим, переспим…», и даже ночной дождь не мог остудить кровь, закипевшую от этих слов.
Полпути они шли, словно между льдом и пламенем, пока не добрались до Мэйхуали.
Остров был в беспорядке.
Сумерки уже легли, и лишь под углом крыши беседки колыхались несколько красных фонарей.
Мо Сыгуй лежал внутри, под ним была растянута волчья шкура, голова покоилась на спине Сяо Юя, ноги на спине Да Цзю. Он лениво тянул трубку с лекарственным дымом, и вся беседка утопала в сизом тумане.
Чу Динцзян и Ань Цзю остановились в двух саженях от беседки.
Мо Сыгуй заметил, как Да Цзю вдруг заволновался, перевернулся на бок, прищурился и затянулся дымом.
— Принесла?
— Принесла, — ответила Ань Цзю и, поднявшись на помост, достала из внутренней стороны бедра парчовый мешочек.
— Без стыда, — проворчал Мо Сыгуй, принимая мешочек зубами за мундштук трубки. Он развернул его, мельком взглянул на содержимое и сунул за пазуху.
Чу Динцзян поднялся следом.
— Что ты сейчас сказал?
Мо Сыгуй вздрогнул.
— Ты что, мертвец? Призрак без звука — это одно, но зачем пугать живых? Сразу предупреждаю, у меня с детства талисман от великого мастера, так что, если у тебя есть мозги, отступи!
Чу Динцзян сел рядом с Ань Цзю, скрестив ноги. Капюшон скрывал его лицо, и выражение его было неразличимо.
— Что случилось на острове? — спокойно спросил он, не обращая внимания на угрозы.
Мо Сыгуй глубоко затянулся.
— Кто ж знает? Под вечер налетела стая бешеных псов, всех подряд спрашивали: «Где божественный лекарь Мо?» Не ответишь — рубят. Шесть теней из Войска Повелителей Журавлей легли все до одного. Хорошо, что я сообразил вовремя и спрятался с тигром в подвале.
Ань Цзю нахмурилась.
— А госпожа Мэй?
— Она перевязывает двух новеньких. Кстати… — Мо Сыгуй постучал трубкой по ладони. — Ань Да Цзю, ты мне объясни: почему столько людей к тебе тянется? С твоим-то характером! Не говори, что они тоже беглецы из Войска Повелителей Журавлей. Я, между прочим, ушёл честно, не хочу, чтобы меня втянули в вашу шайку!
— Теперь, пожалуй, и сам не оправдаешься, — заметил Чу Динцзян, снимая капюшон. На лице его играла спокойная улыбка.
Мо Сыгуй приютил дезертиров, а его собственные тени внезапно погибли. Что подумает Император?
Чу Динцзян медленно произнёс:
— Когда столь важного человека, как божественный лекарь, сочтут изменником, вспомнят, какие милости он получал прежде, и тогда погоня будет безжалостной. У меня есть силы, чтобы избавить тебя от этой беды.
Мо Сыгуй взглянул на него, и на его лице ясно читалось:
«Хе-хе… согласишься или нет?»
