— Верно, — тихо произнесла Мэй Яньжань.
Дочерей из рода Мэй выдавали замуж лишь с личного дозволения Императора, поэтому счастливиц, покидавших родные стены, всегда было крайне мало. Кроме того, часть сыновей и дочерей оставляли в доме, чтобы продолжить линию рода, и это также входило в дозволенное.
У Мэй Яньжань был редкий дар в боевых искусствах. В детстве она не ведала осторожности и показывала свои умения открыто. Узнав тайну рода, Яньжань научилась скрывать силу, а младшую сестру приучала к усердным занятиям, искусно поддразнивая её и подталкивая к соперничеству. Та превосходила её во всём, а Яньжань намеренно выставляла напоказ иное — умение управлять людьми.
Всё случилось так, как она и рассчитывала. Её оставили в доме, предназначив для неё супруга, чтобы вместе с ним помогать главе рода, а сестру отправили в Войско Повелителей Журавлей.
Отчаянная ненависть мачехи к Яньжань проросла с того самого дня. Чтобы отомстить, она подстроила убийство её мужа, и всего через полгода после свадьбы Яньжань стала вдовой. Вскоре она узнала, что носит под сердцем ребёнка.
В доме старшей ветви детей было немного, и ещё до рождения судьба Мэй Цзю была предопределена. Ей было суждено стать частью тайной тени. Когда девочке исполнился год, старая госпожа потребовала у главы рода разрешения воспитывать её.
Официально у Яньжань не было причин возражать. Её саму оставили ради дел клана, и она не могла жить жизнью обычной жены и матери. И всё же сердце её сжималось от тревоги. Старая госпожа не лишила бы Мэй Цзю жизни, но что, если превратит её в бездушное создание, лишит памяти о матери или заставит день и ночь заниматься боевым искусством, обрекая на ту же неизбежную дорогу в войско? Яньжань не знала ответа, но была уверена, что добра от той женщины ждать нельзя.
Она вынашивала план два года, и, наконец, решившись, сбежала из рода вместе с маленькой Мэй Цзю. Их скитания продолжались десять лет. Горькие и тяжёлые, для чужих глаз непостижимые, но для неё каждая минута того пути была оправдана.
— Цзю-эр, что бы с тобой ни случилось, никогда не показывай своего дара, — произнесла Мэй Яньжань, вновь обретя обычную, ровную мягкость в глазах. — Я сделаю всё, чтобы ты, как прочие девушки, вышла замуж и жила мирно.
Кто, как не мать, знает ребёнка лучше всего. Яньжань понимала, какой характер и какие способности у её дочери. Услышав, что та убила стрелами двух мастеров, она сразу ощутила, что эта девушка не могла быть её ребёнком. Однако поступки последних дней заставили её усомниться даже в собственных убеждениях.
Она знала, что дочь упрямая, и из неё не вытянешь признаний, сколько ни спрашивай.
Слёзы непрерывно катились по щекам Мэй Цзю. Она хотела рассказать матери об Ань Цзю, но, вспомнив её угрозы, не посмела.
— Не бойся, дитя моё, — сказала Мэй Яньжань, обняв её.
В тёплых материнских объятиях обе души на миг обрели тишину.
И вдруг в пустоте уши Ань Цзю вновь уловили голос Мэй Яньжань. В нём звучала несгибаемая решимость, но вместе с ним пронеслись и другие слова, давным-давно забытые:
«Ань, мы совсем скоро вернёмся домой, в Китай. Смотри, я достала паспорта, скоро ты увидишь свою бабушку».
«Она добрая, она обязательно полюбит тебя».
«Ань, уходи! Сейчас же, немедленно! Прошу тебя!»
«Обещай… обещай мне…»
Перед глазами вновь встал тот миг. Мать казалась обезумевшей, отчаянно пытаясь прикрыть надеждой собственное отчаяние. Позже, когда Ань Цзю начала странствовать по миру, первым делом она отправилась в Китай.
Но там не оказалось никаких родных.
