Она жила в переулках старой Цзяннани1, где нежность южного края дарила краткие проблески покоя.
В прошлой жизни эти воспоминания стерлись, будто их никогда и не было. В душе оставалось только чувство восторга от удачного удара, и лишь убийство заставляло её ощущать себя живой. Даже умирая, она не вспоминала о той несчастной женщине, что из последних сил пыталась увести её прочь от опасности. Сейчас каждое мгновение прошлого вставало перед глазами так ясно, словно всё происходило вновь.
Ань Цзю всегда тяготела к насилию. После утраты дома она оказалась на грани безумия. Её терзала ярость, малейшая неприятность вызывала бурный взрыв. Именно тогда кто-то научил её снимать напряжение убийством.
С тех пор без оружия она становилась беспокойной и раздражительной. Стоило ей надолго остаться без крови, как внутри разрасталось дикое, безудержное чувство, грозящее разорвать её изнутри.
А теперь Ань Цзю ощущала, как слёзы Мэй Цзю неудержимо катятся по щекам. И это странным образом лишало её привычного бешенства. Ей было неприятно слышать этот плач, но отчаяние уходило так же стремительно, как вода через открытые шлюзы.
Оказывается, не только жестокость и убийство способны принести облегчение…
Сквозь туман слёз Мэй Цзю подняла глаза на мать:
— Если я выйду замуж… что тогда будет с тобой?
Мэй Яньжань вынула платок и бережно вытерла дочери лицо:
— У рода я ещё на счету. Позднее буду помогать главе в управлении, а постарев, стану, как и старейшина Чжи, членом совета.
— Разве женщинам позволено быть старейшинами? — удивилась Мэй Цзю.
Взгляд Мэй Яньжань на миг потемнел, но она твёрдо кивнула:
— Да. Наш род не похож на прочие, у нас и женщины могут становиться старейшинами. Но запомни: всё, что я сказала тебе сегодня, не должно услышать ни одно второе ухо.
— А-Шунь… — робко начала Мэй Цзю.
— Нет, — резко прервала мать. — Если скажешь, навлечёшь беду не только на себя, но и на меня с Мэй Жуянь. Оставь это мне, я знаю, что делаю.
Старая госпожа, враждовавшая с Яньжань столько лет, не изменила бы своей сути. Раз уж она обратила внимание на Мэй Жуянь, то либо подчинит её, либо уничтожит. Мэй Яньжань умела выглядеть мягкой и чувствительной, но сердце её оставалось холодным; ради дочери она готова была на всё, но ни ради кого-то другого рисковать не станет.
Мэй Цзю поверила и послушно кивнула.
Ань Цзю же к этому времени успокоилась. Она вновь перебирала в мыслях слова Мэй Яньжань. Если только сохранив образ слабой и нерешительной, можно избежать повторения прежней судьбы, значит, стоит пока затаиться и искать способ завладеть телом окончательно.
Она никогда прежде не слышала о двух душах в одном теле и не знала, как отнять чужое. Всё, что ей удавалось до сих пор, — это подрывать волю Мэй Цзю, чтобы та тонула в отчаянии. И именно в такие минуты тело легко оказывалось в её власти. Сегодняшний день был тому подтверждением.
Мэй Яньжань отвела дочь обратно в Юйвэйцзюй, позвала Мэй Жуянь, и они втроём сели за вечернюю трапезу.
Сумрак окутал родовое поместье.
А в это время в Юнчжитане старейшина Чжи сидел на низком стуле с перекрещенными ногами, перебирая фигуры на расставленной перед ним шахматной доске.
В дверях выросла тень.
— Виноват, — послышался глухой голос. — Меня ранила госпожа Янь.
Движение старика замерло. Он приподнял густую, как иней, бровь:
— Мэй Яньжань… сумела тебя задеть?
— Да. Я пряталась на дереве, но её игла настигла меня, и я не успела уклониться, — ответ прозвучал ослабленно.
Сухой, похожий на карканье ночной совы, смех наполнил зал:
— Ха-ха… Вот оно что. Значит, за годы изгнания её искусство не только не ослабло, но стало сильнее. Не удивительно, что она сумела укрыться от наших сетей целых десять лет. Такой ум, такие боевые дарования, в её поколении ей не было равных.
Старейшина Чжи был откровенно доволен. Если мать столь одарённа, то необычайные способности четырнадцатой Мэй не кажутся чудом. Но…
— На игле был яд. Ступай к старейшине Ци, пусть выведет, — распорядился он.
Тень исчезла, и в зале воцарилась тишина.
Колеблющийся свет лампы оживлял стены, но внезапный порыв ветра погасил огонь. Когда же пламя вновь вспыхнуло, кресло старейшины Чжи уже пустовало. Его уже не было в помещении.
- Цзяннань (江南, Jiāngnán) — «Юг от реки», область к югу от нижнего течения Янцзы, издавна славилась мягким климатом, изяществом природы и культурным изысканностью. ↩︎
