Мо Сыгуй обладал редким даром во врачебном искусстве. Старейшина Ци искренне любил его талант и тайком воспитывал, словно собственного сына, их связь давно стала сродни отцовской и сыновней. Именно это делало включение Мо Сыгуя в реестр рода Мэй его самым тяжёлым бременем. Сколько бы предлогов он ни придумывал, старейшина Чжи всегда видел его насквозь. И если бы не четырнадцатая дочь, всё обернулось бы для него новой горькой утратой.
Луна катилась к западу, небо темнело в предрассветный час.
По Мэйхуали мелькали тени, и одна за другой возвращались в утёсовые жилища. С этих домов можно было встретить, как солнце медленно поднимается над противоположными горами. Ради этого мгновения и строились их окна.
Все стояли у проёмов в ожидании. Для многих это, возможно, был последний рассвет в их жизни.
Сквозь облака пробился свет.
И снова наступило обыденное, ничем не примечательное утро в Мэйхуали.
Мэй Цзю всю ночь ворочалась без сна. Ей мерещились странные звуки: то шорохи, то приглушённые голоса. Слишком многое обрушилось на неё за последнее время, и по сей день ей казалось, будто всё происходящее — затянувшийся сон. Она мечтала о том, как проснётся однажды утром снова в своём дворе в Янчжоу, где каждый день проходил в вышивке, чтении и ожидании брака, а не в тяжёлых восхождениях к клановой школе на горном склоне.
Сегодня занятий у наставника Чжао не было. Ученики собрались в классе. Большинство спали, уткнувшись в столы, лишь немногие тихо бормотали строки наизусть. Мэй Жуянь подсела к Мэй Цзю с тенью усталости под глазами с книгой и попросила разъяснить трудные места.
Час спустя они пошли к Лу Цинмину. Тот сегодня не говорил о дзэне, а заставил всех упражняться в боевом искусстве.
В саду ученики стояли длинным рядом и синхронно отрабатывали связку ударов. Лишь Мэй Цзю, неловко переминаясь, не решалась присоединиться. Она хотела было поднять руки и повторить движения, но гордость не позволяла. Слишком уж чуждо ей было это зрелище: девушка, привыкшая ходить лёгкой поступью, вдруг должна была широко размахивать руками и ногами. Но оставаться в стороне было ещё мучительнее.
В тот миг Мэй Цзю вдруг позавидовала Жуянь. У неё один учитель, и даже если она ничего не знает, ей не придётся так позорно выделяться.
Лу Цинмин долго наблюдал, нахмурив своё морщинистое лицо. Наконец, он подошёл с книгой:
— Это основы кулачного искусства. Держи. Читай её, когда будешь пасти овец. Освой за пару дней, тогда я начну учить дальше.
— Благодарю, учитель, — поклонилась Мэй Цзю и почти бегом выскочила из двора.
Мэй Тинъюань презрительно фыркнула.
Лу Цинмин метнул на неё тяжёлый взгляд:
— Сегодня будешь бегать вокруг горы, пока не останется последнего дыхания!
— Да, учитель! — поспешила ответить она.
Мэй Цзю сдержала слово: во время выпаса овец она отдала тело Ань Цзю. Та охотно приняла управление. С каждым днём она чувствовала всё большое слияние с этой оболочкой. Вначале ей приходилось изнурительно бороться с сознанием Мэй Цзю, теперь же, хотя полного контроля она ещё не достигла, прогресс был очевиден.
Ань Цзю погнала стадо на южный склон, затем вскарабкалась на кривое дерево, устроилась на толстой ветви и раскрыла книгу, подаренную Лу Цинмином. Она жадно вчитывалась, прокручивая движения в воображении.
Вдруг книга выскользнула. Её резко вытянула чья-то рука. Ань Цзю, не раздумывая, ударила кулаком.
Незнакомец легко перехватил её запястье. Схватка была мягкой, но хватка — как железные клещи. Вырваться оказалось невозможно. Ань Цзю никогда прежде не сталкивалась с подобным. Она нахмурилась и подняла глаза. Над ней нависала перевёрнутая маска-призрак.
— Я не питаю злого умысла, — произнёс мужчина.
Ань Цзю верила, что если бы он хотел убить, она уже была бы мертва. Поверить в его доброжелательность она тоже не могла.
— Ты не похожа на того, кто обучался бою, — заметил он, разглядывая её пальцы.
Не дав ему договорить, Ань Цзю резко дёрнула рукой. Она собиралась, как только что вычитала в книге, схватить его за горло, но в последний миг изменила замысел и сорвала маску.
Мужчина был уверен, что перед ним девушка без подготовки. Тем сильнее его поразила молниеносность удара и мощь, не свойственная обычной женщине. Маска была закреплена вместе с повязкой для волос. Он почувствовал резкую боль в коже головы, и холодный ветер обжёг лицо. Чёрные пряди рассыпались по плечам, кое-где оборванные.
