— Позвольте мне сперва осмотреть болезни моих двоюродных сестёр, — предложил Мо Сыгуй.
Мэй Яньжань кивнула в знак согласия.
Юноша явно проявлял больший интерес к состоянию Мэй Цзю, но после двух прежних неприятных столкновений она настороженно отодвинулась назад.
Мэй Жуянь улыбнулась и поспешно вмешалась:
— Братец, у меня пальцы болят нестерпимо, может, начнёшь с меня?
— Хорошо, — губы Мо Сыгуя изогнулись в лёгкой усмешке, и он сел рядом.
Его улыбка показалась ей пугающе странной, и тогда, с наигранной простодушностью, она проговорила:
— Братец, я ведь уже признала вину, что по неосторожности уронила тебя в озеро. Ты же человек великодушный, не станешь мстить мелкой девчонке, верно?
«Она что, догадалась?»
Мо Сыгуй разразился широкой улыбкой:
— Что ты, если бы сама не напомнила, я бы уж и позабыл.
Эта фраза прозвучала с таким двусмысленным оттенком, что даже Мэй Цзю почуяла недоброе.
— Мама, мне страшно, — Жуянь отдёрнула руку и жалобно посмотрела на Мэй Яньжань.
Та сразу уловила настроение всех троих. В подобной мелочи она не поскупилась на защиту. Женщина улыбнулась снисходительно и мягко, словно уговаривала ребёнка:
— Что за глупости. Вчера, когда лекарь перевязывал пальцы, тебе ведь не было больно? А у Сыгуя слава врача на весь Бяньцзин. Он лечит куда лучше того лекаря. Обещаю, не только боли не будет, но и за пару дней ты поправишься.
Смысл её слов был прозрачен. Если вдруг станет хуже, виноват будет Мо Сыгуй. А он, знавший о грозной славе Яньжань ещё с детства, сколько бы ни дерзал, в её присутствии не решился бы причинить вред.
— Тётушка меня слишком превозносит, — скромно пробормотал он.
Только тогда Жуянь покорно протянула руку.
Яньжань взглянула на её уверенный жест, затем на робость Мэй Цзю, и сердце её сжалось от горечи. По природным задаткам именно Цзю-эр могла бы блистать, но она сама сделала её слабой и беззащитной, и, в конце концов, всё равно не уберегла от оков судьбы. Ей было стыдно.
Мо Сыгуй и впрямь оказался искусным врачом. Он уверенными движениями сменил повязку, и Жуянь не ощутила ни малейшей боли. Прохладная мазь сразу проникла в пальцы и сняла жгучее ощущение.
— Братец, твои лекарства чудесны! Боли совсем нет, — не пожалела похвалы Жуянь.
Мо Сыгуй невольно криво усмехнулся. Обе сестры оказались странными. Одна — весёлая и беззаботная на вид, но с острыми когтями за спиной. Другая — робкая и тихая, но способная внезапно явить жестокую сторону.
Первая была обычной двуличной девицей, и это не удивляло. А вот вторая, Мэй Цзю, с её двумя несхожими лицами, — вот что вызывало в нём настоящий интерес.
— Сестрёнка Жусюэ, у тебя лицо бледное. Позволь мне проверить твой пульс, — с подчеркнутой заботой обратился он к Мэй Цзю.
— Нет, нет! — поспешно замахала руками она. — Я просто испугалась, это не болезнь.
Испугалась? Да я сам до сих пор не отошёл! — стиснул зубы Мо Сыгуй, но на лице оставил приветливую улыбку:
— Перепуг — дело нешуточное. Иногда всё проходит, стоит организму выпустить жар. Но если страх оставит в сердце след, болезнь пустит корни, и потом её не вылечить.
Мэй Яньжань коротко подумала и сказала:
— Цзю-эр, доверься, пусть Сыгуй посмотрит.
Приказ матери нельзя ослушаться. Сжав зубы, Мэй Цзю с трагическим видом протянула руку.
Ань Цзю не вмешивалась: ей одинаково неприятны были и врачи, и сам Мо Сыгуй. В её прежней жизни всё было проще. Таких, как он, можно было или не замечать, или уничтожать. Но сейчас она решила стерпеть.
Холодные пальцы коснулись запястья, и всё тело Мэй Цзю покрыла дрожь.
Женщинам обычно пульс проверяли через тонкую нить или через лёгкий, почти прозрачный платок, чтобы сохранить приличия. Прямое прикосновение было куда точнее, особенно если врач хотел уловить мельчайшие колебания.
В роду Мэй мужчины и женщины из поколения в поколение занимались боевыми искусствами и не слишком дорожили условностями.
Мо Сыгуй закрыл глаза и стал вслушиваться в биение её потоков крови.
