— Мэй Цзю, — пробормотала она неуверенно.
— В последнее время тебе тягостно на душе? — продолжил спрашивать Мо Сыгуй. — Не случалось ли тебе встретить нечто, что повергало в ужас?
Перед глазами Мэй Цзю вспыхнули сцены недавней погони. Трое присутствующих сразу заметили, как страх исказил её лицо. Мо Сыгуй внутренне ликовал: техника запертого сна начала действовать!
Ань Цзю не поддалась гипнозу, но Мэй Цзю уже оказалась в его глубочайшей власти; если всё продолжится так же, почти наверняка обман раскроется. На деле техника запертого сна представляла собой разновидность внушения, где слова направляют воображение жертвы.
— Не беги. Не бойся. Сейчас ты в Мэйхуали, здесь безопасно. Мать рядом, — раздался мягкий голос Ань Цзю.
Этот голос исходил не снаружи, а из самой души Мэй Цзю, и никакие нашёптывания Мо Сыгуя не могли с ним сравниться. Она тут же перестала слышать чужие слова, а память послушно повлекла её за голосом сестры к храму предков рода Мэй.
— Ты выходишь из храма, открываешь глаза и видишь Мо Сыгуя с оскаленным лицом: он собирается надругаться над тобой!
Мо Сыгуй, заметив, как дыхание Мэй Цзю сбилось, а черты лица искажает всё более глубокий ужас, возомнил, что дело близко к успеху, и с удвоенной настойчивостью продолжил вести её.
— Подлец! — вскрикнула Мэй Цзю. Она резко распахнула глаза и, наткнувшись на его лицо, закричала снова и, оступаясь, бросилась прочь.
Мэй Жуянь мгновенно вскочила и подхватила её, опасаясь поднять шум, но всё же позвала шёпотом:
— Сестра!
Однако она забилась в руках яростно:
— Отпусти! Пусти меня!
— Дитя, я здесь, — подошла Мэй Яньжань, нежно похлопала дочь по спине и мягко сказала: — Мама рядом.
Мэй Цзю наконец унялась, обернулась и, увидев мать, тут же упала ей в объятия, разрыдавшись:
— Мама, двоюродный брат хотел обесчестить меня!
Мэй Яньжань утешающе гладила её, но глаза её померкли.
Вот уж поистине сам на себя навлек беду!
Мо Сыгуй раскрыл рот в немом отчаянии. Оправданий не существовало. Он пытался объяснить происходящее тем, что Мэй Цзю страдала безумием ещё до приезда в Мэйхуали, и, следовательно, в памяти у неё должен был всплыть именно тот источник ужаса, что спровоцировал болезнь. Но почему вышло иначе? Где же ошибка?
— Цзю-эр пострадала от сильного испуга. Тебе лучше уйти, — холодно произнесла Мэй Яньжань, бросив на Мо Сыгуя один-единственный взгляд.
В этот миг даже его толстокожесть не спасла бы.
— Я вернусь в другой день, чтобы извиниться перед двоюродной сестрой, — торопливо пролепетал он и, не теряя ни секунды, пустился прочь.
Ань Цзю чувствовала разочарование. Ей сперва казалось, что техника запертого сна — искусство сложное и действенное, но сейчас, когда положение и без того хуже некуда, что страшного могло бы случиться ещё? Разве что окончательная гибель души. Именно поэтому она согласилась подвергнуть Мэй Цзю этому воздействию в надежде избавиться от тягостного сосуществования в одном теле. Кто бы мог подумать, что всё окажется столь ненадёжным?
Ань Цзю была чрезвычайно раздосадована и вовсе не помнила, кто же первым нарушил технику.
После этого переполоха Мэй Яньжань и Мэй Жуянь окончательно уверились, что Мэй Цзю пережила слишком сильное потрясение в последнее время.
Мэй Яньжань снова была вынуждена просить для дочери отпуск в школе клана. Мэй Жуянь ухаживала за сестрой два дня, после чего та вновь вернулась к занятиям.
Но всего за эти два дня у висков Мэй Яньжань проступили седые пряди. Она изматывала себя в поисках выхода, но не находила способа избавить дочь от занятий у матриарха. Бежать? Немыслимо. Десять лет назад ей самой понадобилось два года тайных приготовлений, чтобы едва-едва вырваться. Теперь, когда она сама была почти в заключении, как она могла бы увезти Мэй Цзю? Притвориться безумной? Тем более невозможно. В доме есть старший целитель Ци, что способен оживить мёртвого и срастить кости. Обмануть его не выйдет…
