Старший сын рода Хуа… — Мэй Цзю задумалась и после короткой паузы сказала: — Ах, он ведь и есть тот самый, что занимает должность шумиши, главы военного ведомства?
Глаза Яо Е засветились, она энергично закивала:
— Именно так! Его будущее безгранично!
Военный совет — Шуми-юань и Канцелярия — Чжуншу Мэнься назывались двумя палатами, где сосредотачивалась вся власть Поднебесной: первая ведала военными делами, вторая — гражданскими. Однако Шуми-юань не командовал армией напрямую, а лишь обладал правом отдавать приказы о выступлении войск. Должность шумиши являлась заместительской; всего таких чиновников было десять. И хотя военная палата считалась военной, занимали ее высшие посты и главенствовали там все же литераторы.
— Такой юноша, — продолжала Яо Е, заметив, что госпожа не проявляет особого восторга, — вовсе не опирается только на славу предков. Между Императором и знатными вельможами всегда есть скрытые недоверия и ограничения. Род Хуа держит власть в руках, и государь, несомненно, их опасается. Если бы господин Хуа не был истинным гением, Император ни за что не доверил бы ему столь высокую должность.
Ань Цзю в политике не разбиралась, но рассуждения служанки казались ей вполне логичными. К тому же приятно было осознать, что ее собственная оценка людей оказалась верной.
— Ну и что с того? — Мэй Цзю скривилась. — Все говорят, что люди, поглощённые властью, черствы сердцем. Его супруга умерла всего год назад, а он уже собирается жениться снова. Разве это не подтверждает слухи?
— Ах, госпожа моя, — вздохнула Яо Е, — для столь выдающегося мужа и то, что он выдержал целый год, уже немало. Это большая привязанность.
Мэй Цзю фыркнула:
— Если бы у него не осталось детей, еще можно было бы понять, но первая жена подарила ему сына и дочь. Они были связаны с юности, прошли вместе столько лет, а он сумел продержаться лишь год. Это ли любовь?
Служанка поняла, что убеждать госпожу в чувствах — дело пустое. Она изменила тон:
— Но разве такие возможности выпадают часто? У нас в роду дочери редко выходят замуж за чужие семьи. За столько лет старейшина Чжи лишь вас взял в ученицы. Даже если кто-то обратил бы внимание на вашу особу, все равно не было бы возможности выдать вас замуж. Поднебесная велика, но кроме дворца вы могли бы попасть только в дом Хуа. Разве это не то, о чем мечтала госпожа Янь, и вы сами? Быть второй женой у наследника рода Хуа вовсе не позорно.
— Ты… наверное, права, — растерянно согласилась Мэй Цзю.
Она много читала стихов, была впечатлительна, но касательно брака, в свои юные годы, не имела ни малейшего представления. Мэй Яньжань в этом тоже проявила беспечность и никогда не наставляла дочь. Что же до Ань Цзю, так та и вовсе не имела подобных понятий.
Вспомнив, как Ань Цзю недавно расспрашивала о роде Хуа, Мэй Цзю спросила:
— А сколько у рода Хуа законных сыновей?
— О, очень много, — ответила Яо Е, задумавшись. — В роду двенадцать ветвей. Здесь, в Бяньцзине, всего лишь две, но и они необычайно знатны. Если считать только их, то сыновей наберется десяток.
Она видела, что госпожа слушает внимательно, и потому подробно пояснила:
— Отец господина Хуа когда-то был наставником наследного принца, ныне же занимает пост цзайфу при Канцелярии. У него трое законных сыновей: старший — Хуа Жунтянь, следующий сын носит имя Цзымяо, Жунцзянь, младший зовется Цзыпин, Жунцзюнь.
— Ты так быстро все узнала? — изумилась Мэй Цзю.
— Про Хуа я и прежде многое знала, — усмехнулась Яо Е. — Говорят, из троих детей первого министра самым талантливым считается именно Хуа Жунтянь. Второй — лишь бездельник и щеголь, а про младшего я и вовсе ничего не слышала. Вероятно, самый заурядный.
Мэй Цзю, уловив намек в ее словах, густо покраснела:
— Ну талантлив он или нет, какое мне до этого дело?
В юности сердца всегда склонны к восхищению. Если день за днем твердить кому-то о чьих-то достоинствах, в конце концов это прорастает в душе.
Яо Е не ведала подобных тонкостей, но знала наверняка, что повторять похвалы в адрес Хуа Жунтяня — беспроигрышный ход.
