Лёгкий ветерок тронул подолы и волосы. А-Шунь улыбнулась так, что лицо её засияло:
— Сестра!
— А-Шунь, — с радостью откликнулась Мэй Цзю. Она уже хотела протянуть руку и коснуться её пальцев, но вдруг раздался громкий кашель Ань Цзю. Пришлось неловко отдёрнуть ладонь.
А-Шунь ничего не заметила. Она сама взяла Мэй Цзю под руку и, наклонившись, шёпотом призналась:
— Сестра, мне немного страшно.
— Немедленно отойди от неё! — резко рявкнула Ань Цзю.
Слова услышала только Мэй Цзю, но чувства у них были общие. Ань Цзю, не привыкшая к близости, едва сдерживала желание бросить А-Шунь через плечо.
— А-Шунь… — растерянно начала Мэй Цзю. Она хотела высвободиться, но не находила приличного повода.
От её сдержанности возникла неловкая пауза.
Вэнь Цуй, будто ничего не замечая, мягко произнесла:
— Прошу вас, поднимайтесь на лодку.
А-Шунь с удивлением взглянула на растерянную Мэй Цзю, но первой ступила на трап, пропуская её вперёд.
Чтобы избежать нового сближения, Мэй Цзю выбрала место в самом узком носу лодки, где можно было устроиться только одной.
Когда все разместились, лодка медленно пошла по воде.
А-Шунь терзалась, не понимая, отчего подруга вдруг отдалилась. Чтобы разогнать тяжёлое молчание, она спросила служанку рядом:
— Вэнь Би, я плохо знаю здешние порядки. Скажи, какие поклоны нужно принести госпоже?
Мэй Цзю украдкой посмотрела на Вэнь Би. У той было худое продолговатое лицо, не слишком привлекательное, с тяжёлыми веками и редкой улыбкой, но говорила она приветливо:
— Наша госпожа добра и приветлива. Детей у неё мало, а тут вдруг две новые внучки. Она обрадуется вам и не станет придираться.
Вэнь Цуй добавила:
— Да-да, наша старшая госпожа совсем не похожа на ту, что в Шаюньцзюй. Она-то строга, а эта всегда ласкова.
— Значит, в доме две госпожи? — с любопытством спросила А-Шунь.
— Да, — пояснила Вэнь Цуй. — Они снохи, вдовы. Наша госпожа была женой старшего сына, а госпожа из Шаюньцзюй — второго. Оба старших давно в земле.
Слушая их болтовню, Ань Цзю составила для себя картину. Род Мэй делился на два крыла: старшее, с малым числом наследников, и младшее, где детей было в избытке.
Лодка неторопливо плыла. Не прошло и четверти часа, как они пристали к берегу.
Открылась широкая роща сосен. Все деревья были вечнозелёными, и в утреннем тумане их хвоя казалась особенно свежей, ярко-зелёной, будто не знала осени.
У самого причала их встретила девушка в платье дымчатого цвета. Она весело воскликнула:
— Вэнь Би, Вэнь Цуй, вы вернулись! — и, склонившись, приветствовала молодых девушек. — Маленькая служанка Чунь И кланяется госпожам.
Мэй Цзю растерялась и не знала, что ответить, и тогда А-Шунь пришла ей на помощь:
— Госпожа Чунь И, не нужно столь низко кланяться.
— Да у тебя хоть чуть-чуть ума есть? — раздражённо прошипела Ань Цзю, слышимая лишь Мэй Цзю. — С таким лицом и держишь себя, как простушка!
Под мягким светом утреннего солнца страх Мэй Цзю перед призраком ослаб. Она, опустив глаза, с горечью прошептала:
— Но я ведь и есть простая деревенская девчонка, мне не стать знатной госпожой.
И тут же Ань Цзю увидела её воспоминания: Мэй Цзю и правда жила в деревне, но мать вовсе не растила её, как простолюдинку. Девочка училась музыке, каллиграфии, рисованию, играла в шахматы. Просто из-за замкнутой жизни среди чужих людей она чувствовала себя чужой.
Ань Цзю, глядя на сосны и туман, холодно заметила:
— Человеку дано высшее оружие — умение притворяться. Благодаря этому он стоит над зверями, а ты дожила до этих лет и даже простейшего притворства не умеешь. Ты — бракованный экземпляр.
Мэй Цзю не знала значения некоторых слов, но связь душ позволяла ей уловить общий смысл. Она смолкла, потупилась и лишь уставилась в носки туфель.
— Подними голову! — приказала Ань Цзю.
— Да что тебе всё неймётся! — вспыхнула Мэй Цзю, чувствуя, что этот призрак лезет уже во всё подряд.
Их беззвучный спор никто не мог услышать, но А-Шунь, не сводившая глаз с подруги, ясно заметила проблеск раздражения на её лице.
— Прибыли, — мягко напомнила Вэнь Цуй.
Мэй Цзю вздрогнуа и наконец подняла голову.
