Так как Мэй Цзю погрузилась в отчаяние, Ань Цзю легко овладела телом, не прилагая усилий.
— Всё хорошо, — ответила она.
В её тёмных глазах отражался тёплый оранжевый свет пламени.
— Скажи, что за человек этот Хуа Жунцзянь?
Яо Е оставила сомнения при себе и, желая отвлечь хозяйку, подробно заговорила:
— В народе его считают праздным повесой, а на деле он и впрямь безумен. Скажу лишь об одном случае. Год назад у его брата Хуа Жунтяня умерла жена, так этот человек ударил в барабаны и устроил пир, поздравляя брата. Мол, теперь можно привести в дом другую. За это Хуа Жунтянь избил его до полусмерти. Когда родня покойной женщины узнала об этом, они со слезами на глазах подали жалобу прямо на императорский двор. Сказали: дочь их вышла замуж, в доме мужа была покорной и добродетельной, детей родила, ни в чём не провинилась, и вот так её честь опозорили. В результате первый министр лишился годового жалованья, а Хуа Жунцзянь вместе с отцом был вынужден идти на поклон с извинениями. Репутация их семьи рухнула окончательно.
И впрямь человек хуже грязи.
Ань Цзю спросила:
— А что с его учёностью, боевыми искусствами?
— Хм… — задумалась Яо Е. — Все твердят лишь о его безрассудстве. Я сама никогда не слышала о талантах, но сегодня он незаметно прошёл сквозь три заставы со стражами и так тихо подошёл, что я его не почувствовала. Выходит, владеет боевым искусством, да немалым.
Хотя род Мэй числился всего лишь торговым домом при дворе, на деле был кланом теней. И даже если истинные мастера в тени не появлялись, обычные стражи имели высокий уровень. Проникнуть же вглубь усадьбы бесшумно было почти невозможно.
Яо Е продолжила:
— Такие знатные господа редко обходятся без личных телохранителей. Думаю, и у него рядом всегда есть сильные бойцы. Я лишь уверена, что он сам владеет боем, и не хуже обычного, но насколько силён — сказать не могу.
— Я хочу немного отдохнуть, — произнесла Ань Цзю.
Яо Е заметила бледность её лица и не стала больше тревожить. Она боялась упомянуть имя Яньжань, чтобы не разбередить её сердце.
— Хорошо. Я буду за дверью, госпожа, позовите, если что понадобится.
Ань Цзю кивнула.
Когда Яо Е вышла из комнаты, она улеглась на ложе и прикрыла глаза, будто погружаясь в дрему.
— Ань Цзю, я так боюсь за мать… — сквозь рыдания прошептала Мэй Цзю.
Ань Цзю приоткрыла ресницы. В её взгляде впервые промелькнула мягкость. Подумав, она негромко и почти заботливо утешила:
— Не тревожься. Без обузы в виде тебя она проживёт куда дольше.
Слова эти лишь усилили её горе, и Мэй Цзю зарыдала ещё громче.
Звонкий плач гулом отдавался в висках, но Ань Цзю больше не ругала её. Она просто вновь сомкнула веки и погрузилась в сон.
Яо Е тихо сказала за стеной:
— Сегодня госпоже нездоровится. Прошу тебя, передай старшему наставнику Чжи, что она не сможет явиться.
— Пусть сама скажет, — хмуро откликнулся Му Цяньшань. — В переднем дворе ныне слишком многолюдно, мне лучше там не показываться.
— Что ж, будь по-твоему. Ты только оберегай госпожу, — сдержанно произнесла Яо Е.
— Угу, — согласился он, хотя в душе недоумевал, откуда у неё эта забота наседки. Всего лишь ненадолго отошла, и уже столько тревог!
Вскоре после её ухода явилась сама старшая госпожа.
Слуги у дверей не осмелились её задерживать.
Войдя внутрь, она велела пододвинуть расписной табурет и села рядом с ложем, где спала юная девушка. Взгляд её был сложен и тяжёл.
Когда-то и её собственная дочь была ненамного старше Мэй Цзю, так же прижималась к ней, капризничала и просила ласки. Казалось, всё это случилось только вчера, а теперь даже неизвестно, жива ли она. И всему виной Мэй Яньжань! Она вырвалась на свободу ценой отчаянного побега, но в итоге добровольно вошла в Войско Повелителей Журавлей. Если уж решилась на такое, зачем было втягивать и её дочь?!
Старуха протянула руку, чтобы коснуться лица Ань Цзю, но не успела. Ладонь её мгновенно сжала чужая хватка. Перед глазами мелькнул холодный блеск, и острый кинжал в одно мгновение остановился у самого горла. Сухой воздух пронзила волна убийственного холода.
— Ты осмелилась поднять руку на родню?! — с яростью и ужасом воскликнула она.
Лезвие застыло, едва не коснувшись кожи.
Расстояние было меньше двух локтей. Старшая госпожа ясно видела в глазах Ань Цзю ледяное безразличие: ни капли радости, ни тени печали. Казалось, стоит лишь ей отдать себе приказ, и жизнь чужая угаснет в одно мгновение.
Но клинок медленно опустился. Девушка отвела взгляд и тихо произнесла:
— Бабушка.
Старшая госпожа тоже спрятала гнев, но сердце её ещё трепетало от пережитого страха.
— Дитя, да что ж ты столь настороже…
Ань Цзю промолчала. Она вовсе не умела ладить с людьми, тем более со старшими. Лишь рядом с Мэй Цзю она могла позволить себе слабину, ведь та была слишком похожа на безобидного ягнёнка.
— Я слышала, Яньжань покинула дом, — мягко заговорила старуха. — Беспокойство не даёт мне покоя, вот и пришла взглянуть на тебя.
Ань Цзю немного подумала и ответила:
— Со мной всё в порядке.
— Тогда я спокойна, — улыбнулась та. Женщина поднялась и тяжело вздохнула: — Давненько я не покидала остров. Но стоит оглянуться — всё вокруг словно и не изменилось. И от этого, признаться, на сердце только тоскливей.
Она опустила глаза, скользнув равнодушным взглядом по фигуре девушки.
— Отдыхай.
С этими словами она покинула Юйвэйцзюй.
Сев в паланкин и держа в руках согревающую жаровню, старуха не удержалась и тихо засмеялась. Смех её, хоть и приглушённый, звучал удивительно вольно.
— Линьси, скажи, это Мэй Жусюэ питает ко мне вражду или просто по натуре чересчур осторожна? — прошептала она.
Извне отозвалась зрелая женщина:
— Неважно, что движет ею, но убийственное дыхание в ней неоспоримо. Такую и вправду следовало бы отправить в Войско Повелителей Журавлей. О подобном стоит известить наверх.
— Ха! — старшая госпожа откинулась на подушки. — Мэй Яньжань и сейчас столь же хитра, как десять лет назад. Она понимала, что после долгой разлуки силы её рода не сравнятся со мной, вот и пошла на крайние меры, сблизившись с наставником Чжи. А этот старый лис — не из тех, с кем легко справиться.
