– Дело о мятеже в тюрьме и в Тунчжоу уже произошло, и Нин-девочка не могла этим управлять. Теперь винить её бесполезно. Это не решит проблему, а только добавит смятения, не стоит этого.
Мэн Ши холодно усмехнулась:
– И это не её вина?!
Цзян Сюэхуэй тихо вздохнула:
– Мать, успокойтесь, сейчас важнее всего подумать, как справиться с этим.
Цзян Сюэнин, беззаботно сидя на стуле, возилась с ногтями, лениво добавив:
– Ну да, все уже случилось. Разве можно меня засунуть обратно в утробу матери, чтобы сделать так, будто ничего не произошло? Те, кто плетет интриги за моей спиной, наверняка хотят, чтобы вы меня убили.
Мэн Ши возмутилась:
– Ты говоришь с таким пренебрежением, разве у тебя нет уважения к старшим?!
Цзян Сюэнин честно ответила:
– Нет.
Цзян Бояо, наконец, потеряв терпение, громко воскликнул:
– Хватит уже ссориться! Вам мало беспорядка?!
После его слов комната, наконец, утихла.
Цзян Бояо уловил намек в словах Цзян Сюэнин и спросил прямо:
– Нин-девочка, ты сказала, что кто-то плетет интриги за твоей спиной. Что ты имеешь в виду?
Цзян Сюэнин улыбнулась:
– Не бывает добра без причины. Явно весь сыр-бор не из-за меня, а из-за сестры. В прошлом году Император упоминал о желании установить наследника престола, а пол Вэнь Чжаои ещё неизвестен. В столице много девушек, которые мечтают о месте жены князя Линьцзи. Отец, будучи придворным, наверняка знает об этом больше. В этот раз я попала в беду из-за сестры, а теперь вину сваливают на меня, это смешно.
Мэн Ши была ошеломлена.
Цзян Сюэхуэй, хотя и была молчалива, видела ситуацию ясно и кивнула в знак согласия.
Цзян Бояо в глубине души не исключал такой возможности.
На первый взгляд, всё кажется случайным совпадением – дело Цзян Сюэнин прошлого года вдруг всплыло на поверхность; но если заглянуть глубже, косвенно затронутой оказывается Цзян Сюэхуэй, которая собирается участвовать в выборах на место жены князя Линьцзи; ещё глубже – и видно, что от этой ситуации выигрывает главный конкурент Цзян Сюэхуэй на это место.
Однако кто этот конкурент…
Цзян Бояо нахмурился и долго молчал.
Цзян Сюэнин, напротив, была полна ожиданий, ощущая, что всё скоро завершится:
– Сейчас в столице бурно обсуждают брак по договорённости, и это почти полностью моё дело. После краха семьи Сяо, Се Вэй когда-то перечислил все их грехи народу. Я воспользовалась этим, чтобы найти слабые места Сяо и ударить их по больному. В битве в Тунчжоу участвовали и отец, и сын из семьи Сяо, и они знали о моём существовании. В ключевой момент «умные люди» обязательно вспомнят об этом.
Неужели Сяо Шу сейчас недовольна?
Она бросила взгляд на Цзян Бояо, и легко добавила ещё одну загадку к его уже тяжёлым подозрениям:
– Тот, кто больше всего выигрывает, и является скрытым злодеем. Все в столице обсуждают замену принцессы на Сяо Шу в браке по договорённости. Если семья Сяо не хочет, чтобы Сяо Шу выходила замуж, самый простой способ – это выдать её замуж. Князь Линьцзи – яркий, обаятельный и перспективный, разве не идеальный выбор? Если князь Линьцзи выберет её в жёны, то даже если Император изменит своё мнение, он не станет же он забирать будущую жену своего брата для брака по договорённости, верно? Так что место жены князя Линьцзи – её неизбежный выбор.
В этом расчёте каждый шаг связан с предыдущим, и суть в том, что семья Сяо уже не может держать себя в руках, оказавшись в тупике из-за обсуждений брака по договорённости в столице.
Мэн Ши раньше не задумывалась над этим так глубоко, но теперь она словно прозрела.
Цзян Сюэхуэй опустила взгляд и не произнесла ни слова.
Цзян Бояо, однако, внимательно посмотрел на свою вторую дочь, чьи губы слегка изогнулись в ироничной улыбке и которая явно была не такой простой, какой казалась. Он не стал спрашивать, действительно ли она стояла за всеми этими событиями, а просто сказал:
– Стрела уже на тетиве, семья Сяо обидела нас слишком сильно, мой дом Цзян не может позволить себя так унижать.
На следующий день этот обычно добродушный министр Цзян, ответственный за государственные доходы, подал в совет доклад с просьбой пересмотреть дело о помощи пострадавшим от бедствия в Ганьчжоу три года назад и поддержал замену принцессы на Сяо Шу в браке по договорённости с татарами, что было похоже на сильный удар по семье Сяо.
Это вызвало потрясение в правительстве и множество обсуждений.
Когда новость дошла до народа, Цзян Сюэнин как раз опиралась на окно второго этажа и слушала, как внизу певец исполняет арию, вместе с Сяо Динфэем.
Сяо Динфэй, стоявший у её ног и с радостью выполнявший любую просьбу без малейшего достоинства, почистил для неё тарелку семян и поставил её рядом, но не удержался от любопытства:
– Откуда ты знаешь о делах с помощью пострадавшим от бедствия в Ганьчжоу?
Цзян Сюэнин закатила глаза:
– Не твоё дело.
Сяо Динфэй:
– …
Как такая хорошая девушка, проведя время с ним, научилась грубиянству?
Он нахмурился:
– Ты ведь девушка.
Цзян Сюэнин фыркнула, подтянув тарелку с семенами к себе. Она схватила горсть и бросила их в воздух, поймав ртом. Ни капли изысканности и скромности, присущих девушке из высшего общества, в ней не было видно.
Но та свобода и беспечность в её манерах…
Сяо Динфэй смотрел на неё, словно завороженный, наглый и смелый, и потихоньку пододвинулся, чтобы попытаться схватить её мягкую белую руку.
Цзян Сюэнин легко ударила его по лицу, подняв брови:
– Ищешь приключения на свою голову?
Сяо Динфэй, прикрывая лицо рукой, обиженно сказал:
– Я ведь помогал тебе во многом. Разве я не заслуживаю награды?
Цзян Сюэнин подтолкнула к нему тарелку с семенами:
– Это для тебя?
Сяо Динфэй:
– …
Разве это не он их и почистил?
Он был раздражён, но, видя, что Цзян Сюэнин собиралась забрать тарелку обратно, он поспешно схватил горсть семян и тоже встал у окна, смотря вниз вместе с ней.
На сцене шла пьеса «Сон о жёлтом зерне».
Странная и грустная пьеса.
Сяо Динфэй смотрел некоторое время, потом вдруг серьёзно уставился на неё и сказал:
– Ты действительно хочешь только спасти Принцессу из плена?
Цзян Сюэнин, схватившаяся за семечко, на мгновение замерла, словно удивилась его вопросу, и взглянула на него:
– А что ещё может быть?
Сяо Динфэй не ответил.
Хоть он и был не слишком сообразительным, но с детства привык читать лица людей, чтобы выжить, и умел улавливать скрытые эмоции других.
Через некоторое время он внезапно улыбнулся:
– Я просто думаю, не кажется ли тебе, что ты смотришь на Принцессу, как на себя?
