Группа из пяти человек спускалась с холма, внимательно вглядываясь в
дорогу.
В лучах заходящего солнца пейзажи Тяньцюэ предстали перед взорами
путников как причудливое и прекрасное зрелище, словно порождённое фантазией.
Здесь произрастали диковинные цветы, сорняки, обитали птицы и звери, каких ещё
не видывал мир. Величественные деревья имели стволы, напоминающие бамбук, с
узлами и листьями, подобными банановым. Фиолетовые цветы, украшающие лианы в
лесу, были подобны дискам, а в воздухе порхали пятикрылые бабочки с крыльями,
размахом сравнимыми с веером. Среди ветвей и листьев бродили странные существа,
похожие на овцу, но с четырьмя рогами, которые Ян Гунцюань называл «дождевым
червём» и которые питались людьми. Над кронами деревьев парили пятицветные
птицы, напоминающие луан, которых люди называли «Луо-луо».
Однако птицы и звери лишь искоса поглядывали на группу людей, шедших
по лесу, не причиняя им никакого вреда.
Лесная рабыня, шедшая впереди, держала стебель прямо и щёлкала им в
воздухе, издавая предупреждающий звук, дабы устрашить свирепых птиц и зверей,
выглядывающих из-за деревьев.
Здесь находились горные источники, бьющие из скал, а цвета вокруг были
окрашены в зелёный и синий.
— Это источник Цин-Шуй, верно? — вопросил Мужун Сюй, созерцая медленно
растущий поток воды у своих ног.
Ян Гунцюань кивнул:
— Этот младший брат воистину сведущ — да, это источник Цин-Шуй в
облаке и Хуан-цин на реке Чишуан.
Голубая вода, поднимающаяся над небесами, вытекала из Янь, пересекала
материк по диагонали и текла на запад к озеру Цзинху. От горы до озера было три
тысячи шестьсот миль, и между ними было много воды, посему это место называлось
страной Чже. Это была страна странных птиц, чудовищ и странных рыб — все они
были инородными телами. Вода здесь была питательной, температура была
постоянной, вода была красива, а люди жили за счёт рыбалки.
Мужун Сюй, погружённый в размышления о записях в «Тысяче земель», едва
заметно кивнул. Цзян Чупей на протяжении всего пути предавалась горю, но когда
перед ней предстало это чудо, её глаза расширились, и она перестала рыдать.
Мао Цзяньфэн, поддерживавший её, поначалу был расстроен и не знал, как
утешить свою кузину. В этот миг его настроение улучшилось, и, размышляя о
чём-то, он не смог удержаться и покачал головой, произнеся:
—
«Наложница Цинь поднимает занавес на северном окне, и Сяо Тунцин
садится перед окном. Принц долго дует в гусиную дудочку, а Хулонг выращивает
табак и траву яо».
Мужун Сюй поддержал Ян Гунцюаня, услышав «Небесную балладу» Чжунчжоу,
и не смог удержаться от того, чтобы не покачать головой, глядя на своего спутника-учёного,
который так много страдал, но всё ещё считал Юньхуан небесным раем.
«О!» — вскричал Мао Цзяньфэн, внезапно вскочив на ноги и натолкнувшись
на нечто, что вызвало у него неподдельный ужас. Его лицо побледнело, рука
безвольно повисла, и он с воплем отпрянул назад, толкнув при этом Цзян Чупэй,
отчего она упала на землю. Поднявшись, она тоже вскрикнула.
На дереве, растущем у обочины дороги, висело нечто, представляющее
собой разлагающийся труп. Верхняя часть тела, лежащая поперёк дерева,
представляла собой лишь скелет, но нижняя часть свисала целиком.
«Это облачный леопард… Это облачный леопард», — пробормотал Ян
Гунцюань, делая шаг назад. «Облачный леопард любит притаскивать что-нибудь на
дерево и оставлять там, чтобы не спеша съесть».
И в самом деле, прежде чем голос окончательно затих, из густой чащи
донеслось глухое и грозное рычание. Белоснежный леопард, учуяв, что кто-то
потревожил его добычу, выбрался из ветвей и листвы и, оскалившись, зарычал на
людей, стоявших под деревом. Лесная рабыня подняла голову и взмахнула плетью в
воздухе, словно предостерегая об опасности. Облачный леопард, поджав лапы,
издал ещё несколько угрожающих звуков и вновь улёгся, продолжая лениво
потягиваться.
— «О, братишка, ты просто великолепен! Ты не только мастерски владеешь
своими умениями, но и обладаешь недюжинной силой!» — воскликнул Ян Гунцюань, с
восхищением глядя на своего спутника. «Если бы не ты, моя жизнь была бы полна
опасностей и лишений», — добавил он, оглядываясь на пройденный путь.
— «Пойдём», — улыбнулся Мужун Сюй, помогая Ян Гунцюаню, который слегка
прихрамывал, продолжить путь.
Вдоль дороги, в густом лесу, их взору предстала ужасающая картина:
множество тел, обезображенных и начавших разлагаться под воздействием влажного
климата и полчищ насекомых. Все эти тела принадлежали путешественникам,
прибывшим из Чжунчжоу, но на последнем этапе их пути их настигла смерть.
«Не стоит недооценивать этот небольшой грунтовый склон, — вновь
прозвучали слова кукловода, стоящего на вершине снежной горы Муцтан в сознании
На Шэн. — Там погибло не меньше людей, чем на этой снежной горе. Ты не сможешь
пройти сама, даже если ты сильна».
На Шэн вздрогнула, глядя на сгнившее человеческое лицо, видневшееся в
дупле дерева рядом с ней, окружённое грибами.
«Айлинская ива снова поглощает людей, — покачал головой Ян Гунцюань и
вздохнул, поспешно предупреждая На Шэн. — Быстро возвращайся, не стой под
деревом! Будь осторожна, Айлин может использовать тебя в качестве удобрения для
своих цветов».
Однако было уже слишком
поздно. Большое дерево, похожее на иву, задрожало, словно его кто-то ударил.
