— …Шаохао с детства увлекался кузнечным делом. Он часто ходил в мастерские кузнецов среди простого народа и подсматривал за их работой. Но умение ковать не приходит просто от наблюдения, его выковывают тысячи ударов молота. Шаохао затворился в деревне, открыл собственную кузницу, где изготавливал кухонные принадлежности для женщин и сельскохозяйственные инструменты для фермеров. Из-за высокого качества его товаров из соседних сел приходили к нему за помощью. Шаохао работал кузнецом несколько лет, и никто из селян, обращавшихся к нему за ремонтом инструментов, не знал, что он Шаохао, пока не настал момент, когда шестой великий император не заболел тяжело. Шэньнун воспользовался этим моментом и напал на Гаосин с большой армией. Боги нашли его в кузнице, и только тогда селяне узнали правду. Хотя божественные семьи и любят рассказывать о том, как Шаохао снял рабочую рубашку, бросил молоток, надел королевскую одежду, взял длинный меч в руки и в одиночку отразил нападение десятитысячной армии Шэньнун, для простого народа Гаосина их любимые истории были о том, как Шаохао ковал.
Старик с козлиной бородой выпил стакан воды, откашлялся и продолжил:
— Возможно, после того как его истинная личность была раскрыта, Шаохао больше не возвращался, но место это стали называть Кузницей в его честь. Во-первых, чтобы почтить кузнеца Шаохао, во-вторых, потому что когда Шаохао был здесь, он всегда с радостью делился своими знаниями с теми, кто приходил учиться ковке. Благодаря ему, появилось множество искусных кузнецов. Кузницы возникли одна за другой, и аристократия среди людей охотно отправлялась туда за оружием, чтобы подчеркнуть свой статус. Оружие, которое вы носите с собой, господа, выглядит необычным. Не исключено, что оно из Кузницы.
Несколько юношей в замешательстве посмотрели на свои мечи, которыми они так гордились. Старик лишь улыбнулся:
— В Гаосине ценятся традиции. Строгий классовый порядок и различие между высшими и низшими четко обозначены. Однако Шаохао, будучи принцем, создавал сельскохозяйственные инструменты для простых людей и с уважением обучал каждого мастера, пришедшего к нему за советом. На протяжении тысяч лет, хоть Шаохао и казался скрытым от мира, в Гаосине везде ходили слухи о его деяниях против зла и помощи бедным и слабым. Это задание по усмирению бунтующих из-за засухи — неблагодарное дело, которого другие боги старались избегать, но Шаохао добровольно взял на себя эту задачу, что показывает, что он не трус. Молодцы, я вижу, вы собрались в дальнее путешествие. В Шэньнуне можно свободно об этом говорить, но будьте осторожны, чтобы не повторять этого в Гаосине. Народ там очень уважает Шаохао, и ваши слова могут вызвать гнев.
Юноши из Шэньнун помрачнели, но тогда старик сменил тему:
— Говоря о засухе, нельзя не отдать должное великой Принцессе Шэньнуна Цзи Юньсан, которая заботится о народе в эти тяжелые времена. В Шэньнуне и Гаосине одинаково тяжело, но благодаря мудрому правлению Цзи Юньсан в Шэньнуне избежали социальных бедствий, в отличие от Гаосина, где из-за неумелых действий принца население взбунтовалось. В результате этого погибли некоторые божественные чиновники. Теперь, к счастью, Шаохао взял на себя ответственность за урегулирование конфликта, иначе последствия могли быть хуже, чем от самой засухи.
После этих слов молодые люди из Шэньнуна почувствовали себя лучше. Они перестали говорить о Шаохао, и начали искренне восхвалять Цзи Юньсан.
Силин Хэн опустила голову и задумалась. Её выражение лица было то радостным, то озабоченным.
Чи Ю тоже был рассеян. Он вдруг нахмурился, встал и быстро вышел наружу. Он стоял в пустоши и вслушивался в окружающие звуки.
Силин Хэн, стараясь избежать встречи с ним, неоднократно меняла свой маршрут, при этом она случайно уклонялась от встречи с Чжу Жуном. Но, похоже, Чжу Жун что-то заподозрил и на этот раз так быстро нашёл их следы. Похоже, просто убегать уже не вариант, нужно искать другое решение.
Когда Чи Ю вернулся, Силин Хэн спросила:
— Куда ты ушел?
Чи Ю улыбнулся и неловко почесал голову:
— Вдруг вспомнил, что вопросы жизни и смерти всё-таки стоит обсудить с родителями, так что я сразу отправил посланца домой, попросил их поскорее приехать и познакомиться с тобой.
Силин Хэн, только что взявшая ложку горячего супа, чуть не подавилась, услышав его слова. Она бессильно указала пальцем на Чи Ю, но так и не смогла выдавить из себя ни слова от возмущения.
После ужина Силин Хэн и Чи Ю взяли соседние комнаты для отдыха.
Ночью Силин Хэн ворочалась в кровати и думала об услышанном ранее: о том, как Шаохао из Гаосина отправился усмирять бунт. Подумав о Чи Ю, она вздрогнула и решила немедленно уехать. Она сменит направление на юго-восток, чтобы увидеть этого Шаохао из Гаосина, о котором она слышала с детства.
Чтобы окончательно избавиться от Чи Ю, она решила отправиться в путь посреди ночи.
Дождавшись, когда наступит глубокая ночь и все улягутся, Силин Хэн тихо выскользнула из таверны с узелком за спиной.
Пока она шла, девушка почувствовала, что что-то было не так и остановилась. А-Хэн резко обернулась налево — никого, резко направо — тоже никого. Успокоившись, она вздохнула с облегчением и улыбнулась. Она повернулась обратно, но в следующий момент её глаза округлились от удивления.
Чи Ю стоял перед ней и смотрел с замешательством за её спину, словно он не понимал, почему она так скрытно действовала. Он приблизился к уху Силин Хэн и тихо, даже напряжённо, спросил:
— Что случилось? Что случилось? За нами следят злодеи?
Силин Хэн глубоко вздохнула, закрыла лицо руками и пошла быстрым шагом, не глядя на Чи Ю. Она опасалась, что не сможет удержаться и убьёт этого негодяя.
Чи Ю последовал за ней и вздохнул:
— Есть одно дело, за которое мне действительно стыдно. Только что получил письмо от старших из дома. Мне нужно сделать некоторые дела, поэтому, боюсь, придётся уйти на несколько дней.
Старик с козлиной бородой выпил стакан воды, откашлялся и продолжил:
— Возможно, после того как его истинная личность была раскрыта, Шаохао больше не возвращался, но место это стали называть Кузницей в его честь. Во-первых, чтобы почтить кузнеца Шаохао, во-вторых, потому что когда Шаохао был здесь, он всегда с радостью делился своими знаниями с теми, кто приходил учиться ковке. Благодаря ему, появилось множество искусных кузнецов. Кузницы возникли одна за другой, и аристократия среди людей охотно отправлялась туда за оружием, чтобы подчеркнуть свой статус. Оружие, которое вы носите с собой, господа, выглядит необычным. Не исключено, что оно из Кузницы.
Несколько юношей в замешательстве посмотрели на свои мечи, которыми они так гордились. Старик лишь улыбнулся:
— В Гаосине ценятся традиции. Строгий классовый порядок и различие между высшими и низшими четко обозначены. Однако Шаохао, будучи принцем, создавал сельскохозяйственные инструменты для простых людей и с уважением обучал каждого мастера, пришедшего к нему за советом. На протяжении тысяч лет, хоть Шаохао и казался скрытым от мира, в Гаосине везде ходили слухи о его деяниях против зла и помощи бедным и слабым. Это задание по усмирению бунтующих из-за засухи — неблагодарное дело, которого другие боги старались избегать, но Шаохао добровольно взял на себя эту задачу, что показывает, что он не трус. Молодцы, я вижу, вы собрались в дальнее путешествие. В Шэньнуне можно свободно об этом говорить, но будьте осторожны, чтобы не повторять этого в Гаосине. Народ там очень уважает Шаохао, и ваши слова могут вызвать гнев.
Юноши из Шэньнун помрачнели, но тогда старик сменил тему:
— Говоря о засухе, нельзя не отдать должное великой Принцессе Шэньнуна Цзи Юньсан, которая заботится о народе в эти тяжелые времена. В Шэньнуне и Гаосине одинаково тяжело, но благодаря мудрому правлению Цзи Юньсан в Шэньнуне избежали социальных бедствий, в отличие от Гаосина, где из-за неумелых действий принца население взбунтовалось. В результате этого погибли некоторые божественные чиновники. Теперь, к счастью, Шаохао взял на себя ответственность за урегулирование конфликта, иначе последствия могли быть хуже, чем от самой засухи.
После этих слов молодые люди из Шэньнуна почувствовали себя лучше. Они перестали говорить о Шаохао, и начали искренне восхвалять Цзи Юньсан.
Силин Хэн опустила голову и задумалась. Её выражение лица было то радостным, то озабоченным.
Чи Ю тоже был рассеян. Он вдруг нахмурился, встал и быстро вышел наружу. Он стоял в пустоши и вслушивался в окружающие звуки.
Силин Хэн, стараясь избежать встречи с ним, неоднократно меняла свой маршрут, при этом она случайно уклонялась от встречи с Чжу Жуном. Но, похоже, Чжу Жун что-то заподозрил и на этот раз так быстро нашёл их следы. Похоже, просто убегать уже не вариант, нужно искать другое решение.
Когда Чи Ю вернулся, Силин Хэн спросила:
— Куда ты ушел?
Чи Ю улыбнулся и неловко почесал голову:
— Вдруг вспомнил, что вопросы жизни и смерти всё-таки стоит обсудить с родителями, так что я сразу отправил посланца домой, попросил их поскорее приехать и познакомиться с тобой.
Силин Хэн, только что взявшая ложку горячего супа, чуть не подавилась, услышав его слова. Она бессильно указала пальцем на Чи Ю, но так и не смогла выдавить из себя ни слова от возмущения.
После ужина Силин Хэн и Чи Ю взяли соседние комнаты для отдыха.
Ночью Силин Хэн ворочалась в кровати и думала об услышанном ранее: о том, как Шаохао из Гаосина отправился усмирять бунт. Подумав о Чи Ю, она вздрогнула и решила немедленно уехать. Она сменит направление на юго-восток, чтобы увидеть этого Шаохао из Гаосина, о котором она слышала с детства.
Чтобы окончательно избавиться от Чи Ю, она решила отправиться в путь посреди ночи.
Дождавшись, когда наступит глубокая ночь и все улягутся, Силин Хэн тихо выскользнула из таверны с узелком за спиной.
Пока она шла, девушка почувствовала, что что-то было не так и остановилась. А-Хэн резко обернулась налево — никого, резко направо — тоже никого. Успокоившись, она вздохнула с облегчением и улыбнулась. Она повернулась обратно, но в следующий момент её глаза округлились от удивления.
Чи Ю стоял перед ней и смотрел с замешательством за её спину, словно он не понимал, почему она так скрытно действовала. Он приблизился к уху Силин Хэн и тихо, даже напряжённо, спросил:
— Что случилось? Что случилось? За нами следят злодеи?
Силин Хэн глубоко вздохнула, закрыла лицо руками и пошла быстрым шагом, не глядя на Чи Ю. Она опасалась, что не сможет удержаться и убьёт этого негодяя.
Чи Ю последовал за ней и вздохнул:
— Есть одно дело, за которое мне действительно стыдно. Только что получил письмо от старших из дома. Мне нужно сделать некоторые дела, поэтому, боюсь, придётся уйти на несколько дней.
