Когда над городом зажглись первые огни, Цэнь Цзинь, держа в руке коробочку кофейного молока, вернулась в офис.
У её стола сидел дизайнер и вместе с Лу Цици делил порцию жареной лапши. Завидев хозяйку рабочего места, дизайнер поспешно поднялся, уступая место, оставив после себя лишь тёплый аромат приправ.
Цэнь Цзинь поставила сумку, опустилась в кресло и положила кофейное молоко на стол. Её рабочее место выглядело безупречно: чёрный настольный компьютер, белая полка с аккуратно расставленными папками, флакон глазных капель и коробка салфеток, ничего лишнего. Она вытащила одну салфетку, промокнула нос, чуть влажный от ветра, и только потом вновь взяла в руки коробочку с кофейным молоком.
Уже собираясь вставить трубочку, она вдруг остановилась, поставила коробку обратно, достала телефон, выбрала ракурс, сфокусировалась и сделала снимок. Лишь после этого погасила экран, проткнула фольгу и попробовала напиток.
Лу Цици, наблюдая за всей этой последовательностью, не удержалась от улыбки:
— У тебя прямо целый ритуал. Это что за молоко, такое вкусное? — в её голосе зазвенел голодный интерес.
Цэнь Цзинь сделала ещё глоток. Вкус оказался приторным, с лёгким оттенком кофе. Она посмотрела на подругу и честно ответила:
— Ничего особенного.
— Тогда зачем весь этот спектакль? — удивилась Лу Цици.
Цэнь Цзинь не ответила, только бросила на неё взгляд, который можно понять, но не выразить словами, в нём сквозило лукавое самодовольство. Она поставила коробку на место и, чуть усмехнувшись, повернулась к экрану.
Пальцы пробежали по клавиатуре, но, набрав пару слов, она вспомнила, что Ли У ещё не ужинал. Цэнь Цзинь открыла приложение доставки, оформила заказ на японский сет по домашнему адресу и, оплатив, отправила ему снимок чека:
Заказала тебе ужин, не забудь поесть.
Ответ пришёл почти сразу:
Хорошо.
Потом ещё одно сообщение:
А ты ела?
Цэнь Цзинь напечатала с компьютера:
Ещё нет, но уже пила.
На том конце воцарилась короткая пауза, потом появилось новое сообщение:
Вкусно?
Ты не пробовал?
Нет.
Неплохо.
Мм.
Не желая отвлекать его от учёбы, Цэнь Цзинь закрыла диалог и вернулась к документу, где нужно было сверить правки.
Когда работа была закончена и обновлённый файл отправлен Ли Фэю, она взглянула на часы — стрелки показывали девять. Одной рукой она положила на затылок и помассировала затёкшее место, а другой посмотрела на Лу Цици. Та уже спала, уронив голову на руки, щёку приплюснуло о край стола, рот приоткрыт, ресницы едва дрожали, казалось, она уже погрузилась в глубокий сон.
Девушка только два года как окончила университет и всё ещё сохраняла ту беззаботную юность, что не знает стеснения. Цэнь Цзинь смотрела на неё с лёгкой завистью: себе она давно не позволяла бы уснуть вот так, на людях.
Она отвела взгляд, взяла остывшее кофейное молоко и допила его одним глотком, будто смывая усталость. Благодаря Ли У, подумала она, в её жизни всё ещё оставалось немного атмосферы студенчества.
Почти в десять вечера Цэнь Цзинь вернулась домой.
Стоило переступить порог, как она замерла. В прихожей горел свет, редкость для этого дома. Мягкое сияние ложилось на стены, словно тонкая вуаль из крыльев цикады.
Сердце у неё потеплело. Она сняла обувь, прошла внутрь и огляделась. На журнальном столике лежал нераспечатанный пакет с доставкой, связанный тугим узлом, который явно не развязывали.
Цэнь Цзинь нахмурилась и позвала:
— Ли У!
Из-за закрытой двери кабинета не донеслось ни звука. Она подошла, постучала, и тут же услышала торопливые шаги. Улыбка скользнула по её губам.
Когда дверь открылась, она уже выглядела спокойно.
Ли У стоял на пороге, глаза его светились:
— Вы вернулись?
— Вернулась, — кивнула она. — Почему ужин не ел?
— Забыл, — ответил он без колебаний. — Делал домашнее задание и забыл.
— А вот взять, не забыл, — заметила она с лёгкой иронией.
Он замолчал.
Цэнь Цзинь поняла, что он хотел скрыть:
— Я поела в офисе.
— Понятно.
— Всё равно поешь, — мягко сказала она. — Наверняка проголодался.
— Не голоден.
— Значит, уже перехотел, — вздохнула она и направилась в спальню. — Разогрей потом.
Когда она вышла, переодевшись и смыв макияж, Ли У уже сидел на кухне и ел.
Цэнь Цзинь устроилась на диване. Он поднял взгляд, она показала жестом: «Ешь, ешь». Юноша послушно опустил голову и продолжил.
Она наблюдала за ним. При свете лампы кожа его казалась светлее, волосы отросли, чёрная чёлка падала на лоб. Он уже выглядел настоящим городским мальчишкой. Цэнь Цзинь почувствовала облегчение и, успокоившись, открыла Вэйбо.
В доме стояла тишина, лишь негромкий звук посуды нарушал покой. Цэнь Цзинь, слушая, как он ест, сама начала клевать носом, уютно утонув в подушках.
Через некоторое время послышался шелест пакетов. Она обернулась, Ли У ловко завязывал пакет длинными пальцами. Его фигура, вытянутая и стройная, почти заполняла узкую кухню.
— Ли У, — позвала она, — сколько ты в прошлый раз говорил, рост у тебя?
Он поднял глаза, завязывая пакет ловким движением:
— Метр восемьдесят четыре.
— Вот как… — задумчиво протянула она.
Он присел, чтобы выбросить мусор, свет стал ярче. Когда он вернулся, Цэнь Цзинь сказала:
— Надо купить тебе ещё одежды.
Он удивился:
— Ты уже купила несколько вещей. В школе я всё равно в форме.
— Но скоро похолодает, — заметила она. — Нужна куртка, пуховик. Сегодня я сама чуть не замёрзла.
— Мне нормально, — ответил он.
Цэнь Цзинь пригласила его сесть, сама встряхнула плед и села, скрестив ноги:
— У нас тут так же холодно, как в горах?
— Нет.
— А где холоднее?
Он не ответил прямо:
— В Иши теплее.
Цэнь Цзинь улыбнулась, довольная, но он вдруг добавил серьёзно:
— Здесь действует эффект городского теплового острова, в горах выше и больше растительности, поэтому там холоднее.
Она осеклась, проглотив самодовольство:
— Понятно.
— Мм, — тихо ответил он, заметив перемену в её тоне и не решаясь продолжать.
— Домашку закончил? — спросила она, желая сменить тему.
— Да.
— Тогда что делал в кабинете?
— Зубрил историю и политику.
— У вас скоро экзамены? — догадалась она.
Он кивнул.
— В следующем месяце?
Снова кивок.
— Тебе, наверное, несложно, — сказала она, подняв глаза. — Ты ведь быстро схватываешь.
Ли У смутился, почесал затылок, слегка сжал руку и спросил:
— Не всё получается.
— Что именно?
— Английский.
— Но это же не экзаменационный предмет.
— Всё равно… плохо знаю, — признался он и, помедлив, спросил: — А вы хорошо знаете английский?
— Я два года училась в Англии, — небрежно ответила она.
Он удивился. Цэнь Цзинь, уловив его взгляд, вдруг захотела блеснуть. Она произнесла вслух небольшой отрывок по‑английски, очень красивым британским акцентом, льющимся с её бледно-розовых губ. Слова текли плавно, как музыка.
Ли У слушал, заворожённый.
— Понял? — спросила она с улыбкой.
— Можно ещё раз?
Она повторила медленнее.
Он кивнул:
— Это ведь из «Гадкого утёнка»?
— Да, — улыбнулась Цэнь Цзинь. — Моя любимая сказка.
Потом, сменив тон, она добавила:
— Если хочешь, я найду тебе хорошего преподавателя английского.
— Не нужно, — быстро отказался он, чуть потупившись и боясь, что Цэнь Цзинь заподозрит, поэтому неловко посидел. — Не трать деньги, я сам справлюсь.
Цэнь Цзинь кивнула и вернулась к телефону. В комнате повисла тишина.
Чтобы не показаться неловким, Ли У сказал:
— Учитель Чжан пересадил меня, теперь я сижу рядом со старостой по английскому.
— В какой ты теперь парте?
— В четвёртой.
— Значит, тем, кто сзади, не повезло, — усмехнулась она.
— Почему?
Цэнь Цзинь выпрямилась, скрестила руки и, будто на подиуме, сделала серьёзное лицо. Ли У понял намёк и тихо рассмеялся.
После этого они замолчали. Цэнь Цзинь убрала прядь за ухо, он встал:
— Пойду почитаю.
— Иди, — кивнула она.
В понедельник в обед Ли У не стал отдыхать. Он отправился в библиотеку школы Ичжун. Здание было большое, светлое, но почти пустое, лишь старик с цветущими седыми волосами дремал за стойкой.
— Из какого ты класса? — спросил он, протягивая руку за картой.
— Со второго курса старшей школы, — ответил Ли У, передавая студенческий билет.
Старик провёл картой и кивнул:
— Проходи.
Ли У не стал тратить время на поиски и сразу спросил:
— Скажите, у вас есть раздел с книгами на английском? Мне нужна одна.
— Какая?
— Сказки Андерсена.
Библиотекарь усмехнулся, постучал по клавишам и сказал:
— Есть. Полка B5.
Ли У поблагодарил и быстро нашёл нужный ряд. На полке стояли два одинаковых тома. Он взял один, открыл оглавление, нашёл The Ugly Duckling и перелистнул к нужной странице. Воздушный поток от листов взъерошил ему волосы.
Он нашёл тот самый отрывок, который накануне произносила Цэнь Цзинь.
Когда вышел из библиотеки, солнце ослепило его, и он, щурясь, улыбнулся. Тень от его фигуры тянулась вдоль дорожки, смешиваясь с тенью листьев камфорного дерева, и порой было трудно понять, где человек, а где ветви.
Вернувшись в общежитие, он увидел на столе посылку.
— Я забрал её у вахтёра и заодно принес тебе, — сказал Линь Хунлан, не отрываясь от комикса.
Ли У поблагодарил, взглянул на наклейку — адрес Цэнь Цзинь. Сердце дрогнуло. Он вскрыл коробку с логотипом Sony. Внутри лежал чёрный MP3‑плеер, наушники, зарядка и инструкция.
Он включил устройство. В списке уже были заранее загружены несколько произведений на английском, и первой стояла The Ugly Duckling.
Ли У на мгновение растерялся, надел наушники и нажал «play».
В ушах зазвучал чистый и уверенный мужской голос:
“To be born in a duck’s nest,in a farmyard, is of no consequence to a bird, if it is hatched from a swan’s egg.”
Он тихо перевёл:
— Если ты вылупился из яйца лебедя, не важно, что родился в утином гнезде.
Уголки его губ поднялись.
Он понял, она хотела подбодрить его.
