Теперь настала очередь Чунь Чан разбираться с этой горячей картофелиной. Она, вся в азарте, поспешно подняла телефон повыше.
— Не смей отвечать! — холодно предупредила Цэнь Цзинь. — И никаких предательских действий против организации!
— Поняла, поняла, — вздохнула Чунь Чан, сдавшись, и, подпрыгнув с дивана, прищурилась: — А это ведь твой старый номер? Ты его Ли У отдала?
— Угу, — Цэнь Цзинь откинулась на спинку дивана. — И телефон тоже прошлогодний.
Чунь Чан покрутила аппарат в пальцах:
— А как он узнал мой номер?
— Я когда-то записала ему четыре контакта, — ответила Цэнь Цзинь. — Последний был твой.
— Вот ещё! Почему я последняя? — возмутилась подруга.
Цэнь Цзинь наклонила голову:
— Потому что двадцать третий — это мои родители, сестра.
— А-а… — протянула Чунь Чан, наконец улыбнувшись. — Умный мальчик. Не дозвонился до тебя, решил искать через друзей.
Цэнь Цзинь вдруг насторожилась:
— Только не говори, что он мог позвонить ещё и моим родителям.
Чунь Чан расхохоталась:
— Очень даже может быть.
— Вот уж нет слов, — простонала Цэнь Цзинь, прижимая ладонь к виску. — Хорошо хоть родители уже спят и телефоны выключили.
— А разве не смешнее то, что ты сама сбежала из дома? — не унималась Чунь Чан.
Пока они болтали, телефон снова зазвонил — вторая попытка Ли У.
Чунь Чан развела руками, вернулась на диван и, держа дрожащий от вибрации аппарат, спросила:
— Что делать? Мальчишка, наверное, с ума сходит от тревоги.
— Пусть волнуется, — усмехнулась Цэнь Цзинь, хрустя зерновыми кольцами. — Пусть хоть раз почувствует, каково это — ждать, когда кто-то не приходит домой.
— Ты как ребёнок, Цэнь Цзинь. Тебе бы снова в старшую школу, — покачала головой Чунь Чан.
— Это называется воздать по заслугам, — спокойно ответила та.
— Но я не хочу, чтобы у Ли У сложилось обо мне плохое впечатление, — пробормотала Чунь Чан, глядя на телефон.
— Тогда бери трубку, — приподняла бровь Цэнь Цзинь. — Только не говори, что я у тебя.
— А если он решит тебя искать?
— Не решит, — уверенно сказала Цэнь Цзинь. — Он не знает, где я работаю и с кем общаюсь. Даже если выйдет из дома, всё равно ничего не найдёт.
Ли У действительно не пошёл её искать.
После бесчисленных безуспешных попыток дозвониться ему на миг захотелось выбежать за дверь. Он быстро понял: в этом огромном, холодном городе он ничего не знает о мире, окружающем Цэнь Цзинь. Она — единственная нить, связывающая его с Иши.
Он вдруг ясно увидел себя — крошечное, одинокое существо из глубин моря, живущее лишь за счёт тонкой струи воздуха. И вот теперь трубка, по которой поступал кислород, вырвана из тела.
Даже в уютной, тёплой квартире Ли У задыхался. Он метался по комнате, не мог читать, не мог писать. Его терзали тревога и раскаяние, он не находил себе места. Цэнь Цзинь стала для него подобием зависимости. Теперь, когда они расстались в ссоре, боль от разрыва была почти физической. Её доброта и мягкость ослепили его, заставили забыть, кто он есть.
В отчаянии он стал перебирать контакты. Позвонить её родителям он не решился. Он набрал последний номер, надеясь, что подруга Цэнь Цзинь знает, где она.
Он позвонил дважды. Тишина.
В час ночи Ли У, обессиленный, опустился на диван. Он понимал, что Цэнь Цзинь вернётся, но их отношения уже не будут прежними.
Неизвестно, сколько он так просидел, когда телефон вдруг дрогнул. Он мгновенно открыл сообщение.
Она у меня. Не волнуйся. Пишу, пока она в душе. Не отвечай, просто сотри!
Ли У облегчённо выдохнул, удалил сообщение, закрыл глаза и долго сидел неподвижно, пока не смог заставить себя вернуться к столу и продолжить учёбу.
Он не сомкнул глаз всю ночь. В пять утра собрал рюкзак и вышел из квартиры.
Зимнее утро ещё дышало ночной стужей. На улицах — редкие машины, дворники с метлами, первые торговцы горячими закусками. Иногда мимо проходили уставшие люди после ночной смены, лица их были серы от усталости.
Город ещё не проснулся. В этой неподвижной тишине каждая мелочь казалась особенно живой.
Ли У шёл медленно, почти час. Впервые он не ехал в машине, не смотрел на город из окна. Он шёл сам, шаг за шагом, чувствуя под ногами землю, вдыхая воздух, глядя вокруг. И вдруг понял: город не так страшен, не так далёк и непостижим, как казалось. Небо то же, земля та же, и он всё тот же человек.
Постепенно в душе его воцарилось спокойствие.
Проснулась Цэнь Цзинь только к полудню, с тяжёлой головой.
Чунь Чан, опытная собутыльница, заранее поставила на стол миску горячей рисовой каши.
После душа Цэнь Цзинь почувствовала себя лучше, выпила полмиски, силы вернулись. Только тогда она вспомнила о телефоне.
В Вэйсине — лишь рабочие переписки, ничего личного.
— Вот видишь, — сухо усмехнулась она. — Не так уж он и настойчив. В конце концов, плюнул и забыл.
— Кто, Ли У? — уточнила Чунь Чан, протирая объектив камеры.
— А кто же ещё, — ответила Цэнь Цзинь, отпивая воду.
— Доедай и марш отсюда, — усмехнулась подруга. — Мне в студию пора, а твой мальчик, может, до сих пор дома ждёт, не спал всю ночь.
— Да он белоглазый волчонок (неблагодарный человек), — фыркнула Цэнь Цзинь. — Не дождётся.
Но, несмотря на браваду, после обеда она всё же ушла. Поболтали ещё немного, и в час дня Цэнь Цзинь поднялась.
У двери своей квартиры она остановилась, глубоко вдохнула и только потом открыла замок.
Внутри стояла тишина. Всё было на своих местах, растения неподвижно тянулись к свету, и лишь зыбкие тени на стенах нарушали покой.
Она переобулась, прошла дальше. Все двери, кроме её спальни, были распахнуты. На балконе чисто, пусто. Очевидно, кроме неё, здесь никого не осталось.
На журнальном столике лежало что-то.
Цэнь Цзинь подошла ближе. Телефон Ли У. Под ним клочок бумаги, вырванный из тетради.
Она нахмурилась, вытащила листок. На нём аккуратным почерком было написано:
Я буду хорошо учиться. Больше не заставлю тебя волноваться.
Воздух застрял в груди, не находя выхода.
Цэнь Цзинь тяжело вздохнула, положила бумагу обратно, провела рукой по волосам, потом схватила свой телефон, сфотографировала эту сцену и отправила снимок Чунь Чан.
Что это значит? Телефон бросил, демонстрирует независимость? Угрожает? Решил со мной порвать? Если уж собрался учиться, пусть тогда и не возвращается!
Чунь Чан ответила смайликом, смеющимся до слёз:
Неужели не этого ты хотела? Послушный мальчик, всё как по заказу.
Я с ума сойду. Никогда не встречала такого трудного человека! Что за испытание мне послал этот год?
Может, он и правда решил сосредоточиться на учёбе.
Цэнь Цзинь заставила себя успокоиться:
Ладно. Скоро экзамены. Посмотрим, как он там «хорошо учится».
Новая неделя началась, и Ли У словно вернулся в прежнюю жизнь.
Он ни с кем не общался, сидел на уроках сосредоточенно, в свободное время штудировал учебники.
История с ночным отсутствием закончилась вызовом родителей и строгим выговором. Жань Фэйчи и Гу Янь не снимали номер в гостинице, просто праздновали день рождения, ждали полуночи, чтобы запустить фейерверк, а потом застряли в интернет-кафе.
Ли У отказался переселяться и остался в прежнем общежитии, став почти невидимкой. Соседи разговаривали между собой, смеялись, играли, будто его не существовало. Иногда, правда, взгляды их скользили по нему — короткие, неловкие, с оттенком презрения.
К середине недели эта напряжённая тишина сменилась открытой враждой.
В понедельник в столовой Ли У только сел с подносом, как Жань Линь и ещё один парень подсели рядом, зажав его между собой. Молча поели, потом обменялись взглядами и начали перекладывать куски жирного мяса из своих тарелок в его.
— Ешь, не стесняйся, — протянул один. — Такое лакомство не каждый день бывает. Не вздумай выбросить.
Ли У спокойно посмотрел на горку мяса, взял кусок и медленно прожевал.
— Вот это по-нашему! — захлопал в ладони Жань Фэйчи.
На следующий вечер, после душа, Ли У, как обычно, стирал на балконе. К нему подошёл Линь Хунлан, лениво бросил в таз несколько пар грязных носков:
— Заодно постирай, ладно?
Ли У замер на секунду, потом опустил взгляд и утопил носки в мыльной пене.
Постепенно насмешки и издёвки распространились дальше — из комнаты на весь класс.
На уроке физкультуры в среду учитель послал нескольких ребят за мячами. Ли У пошёл вместе с ними. Они шли плечом к плечу, болтая и смеясь, оставив его позади.
У склада они по очереди выносили корзины с мячами. Когда Ли У наклонился, чтобы поднять свою, в спину ему ударил мяч. Он пошатнулся и едва не упал.
— Ой, извини, рука соскользнула, — улыбнулся один из парней.
Ли У молча посмотрел на него и снова потянулся к корзине.
— Да ты метишь плохо, — лениво сказал другой. — Смотри, как надо.
Новый удар был прямо в плечо. Потом ещё один.
— Эй, это же волейбол, а не бейсбол, — хихикнул кто-то. — Мяч надо отбивать, а не метать.
Они смеялись. Он молчал.
— Слушай, весело же!
— Ага, столько вариантов игры!
— В следующий раз попробуем баскетбол.
— Не, тот слишком жёсткий.
Ли У глубоко вдохнул, наклонился в четвёртый раз. Тут мяч угодил ему прямо в затылок.
Он резко выпрямился, схватил один из мячей и с силой швырнул его в бетон у их ног.
Мяч взвился высоко, парни отпрянули, лица побледнели.
— Ты что творишь?!
— Придурок!
— Псих ненормальный!
Они заорали, бросая в него новые мячи.
Только когда Жань Фэйчи подбежал и крикнул:
— Учитель спрашивает, где вы застряли!
Ребята остановились.
Ли У не глядя отряхнул одежду, собрал разбросанные мячи и один без слов понёс тяжёлую корзину обратно.
Когда они вернулись, учитель построил класс. Молодые лица, звонкие голоса, всё как обычно.
Жань Фэйчи, встав в строй, украдкой посмотрел на Ли У. Тот стоял чуть в стороне, рядом с корзиной. На спине его белая школьная куртка была испачкана серыми следами.
Жань Фэйчи ощутил укол стыда и быстро отвёл взгляд.
Ну она и дура