Стояло пекло. Обычно в такую пору У Чжэнь непременно подыскивала прохладные места, но в этом году терпела и спокойно жила в доме Мэй Чжуюя. Незаметно для себя она почти каждый день проводила здесь и в княжеский дом отца заглядывала всё реже.
Цуй Цзю, Мэй Сы и прочие, желая позвать её погулять, несколько раз не сумели застать её в доме князя и уже привыкли искать ее здесь. Да только У Чжэнь залечивала раны и почти ежедневно ходила с Мэй Чжуюем на службу, так что друзья видела её редко. Когда же удавалось пересечься, юноши и девушки глядели на неё с такой обидой, что она чувствовала себя бессердечной изменщицей.
В тот день У Чжэнь наконец-то выбралась с Цуй Цзю и остальными повеселиться и не пошла с Мэй Чжуюем на службу. Ему без неё было пусто и непривычно: за утро он десятки раз останавливал кисть, много раз поглядывал на дерево за окном и всё не видел полосатой тени. К полудню пришли двое мелких духов-посыльных с ларцом, это были мышиные духи. Унюхав оставшийся здесь запах У Чжэнь, оба, дрожа, поставили еду и пулей умчались прочь.
Еда была по-прежнему роскошная, а вкуса не было. Подержав пиалу в руках, он тихо вздохнул и отложил.
За весь день У Чжэнь так и не появилась и вечером тоже не вернулась. Он ждал её к ужину до удара в барабан запирания ворот, пока окончательно не стемнело, и, не дождавшись, скромно поел в одиночку. Хотя она и предупреждала, что сегодня не придёт, он всё равно ждал до последнего.
Лампа трещала тихо-тихо, в окно тянуло прохладой, створки были открыты настежь, на раме покачивался мешочек с противомоскитным ароматом.
Всего одним человеком меньше, а дом показался безмерно пустым и тихим.
Когда У Чжэнь была дома, она, даже без нежностей ложились поздно и распорядок отдыха у Мэй Чжуюя сдвигался вместе с ней. Сегодня же час был ранний, и, не дождавшись ее, он посидел у окна на ветру, полистал свиток, умылся и лёг спать.
Глубокой ночью Мэй Чжуюй вдруг проснулся, его чуткий слух уловил шорох у окна. Он молча сел, и в следующий миг в проём ловко скользнула тень. Это конечно был не вор, а У Чжэнь, полезшая через окно.
В руках у неё был маленький жбанчик. Она бесшумно прыгнула в комнату, и, увидев Мэй Чжуюя сидящим на кровати, тихо усмехнулась, уже не стараясь ступать неслышно, потрогала нос и сказала:
— Разбудила?
Он встал, зажёг светильник; в ровном голосе прозвучала забота:
— Ты говорила, что ночью не вернёшься. Почему вдруг пришла?
— И вправду не собиралась, — легко ответила она. — Целый день гуляли с Цуй Цзю, я хотела заночевать у Ху Цжу. Но мне не спалось, да и кое-что забавное поймала, вот и подумала, принесу тебе, покажу. Поэтому и вернулась.
Пока она, опустив глаза, развязывала шнурок на крышке жбанчика, взгляд Мэй Чжуюя невольно теплел и радовался.
Снятый шнур она положила в зубы и потянулась за красной бумагой, прикрывавшей горлышко, подняла глаза и столкнулась с его спокойным, тёплым взглядом. На миг растерялась, фыркнула, выплюнула шнур, подскочила к нему, дёрнула за полу, потянула вниз и чмокнула в щёку.
Что-то кольнуло в сердце, и она вдруг пообещала:
— Раз уж нет дел, по ночам обязательно буду приходить спать домой.
Он и подумать не мог, что услышит такое. В свете лампы её глаза казались особенно ясными, в них плясали искорки. Он обнял её и, выдержав паузу, только вымолвил:
— Устала? Отдохни.
— Погоди, сначала покажу одну штуку, — сказала У Чжэнь и потянула его за руку в библиотеку за ширмой.
Там была белая стена; когда окна распахнуты, на неё ложились тени деревьев со двора, а в ясный день ещё и рябь воды из пруда. У Чжэнь усадила Мэй Чжуюя напротив стены на сдвинутую с ложа на пол бамбуковую циновку.
Он послушно сел и смотрел. У Чжэнь загадочно сняла со жбанчика бумагу и вытащила оттуда скользкую, полупрозрачную пластинку.
— Смотри, — сказала она и шлёпнула дрожащую плёнку на белую стену. Та с хлопком прилипла, затем словно растворилась в штукатурке и, буквально через миг, на стене появился маленький силуэт бабочки. Тень летала туда-сюда, изящно порхала, как будто за окном и правда кружит бабочка, а лунный свет отбрасывает её тень на стену.
Следом она вытащила ещё одну такую же пластинку и запустила в стену. Теперь проступила тень птички, живая, проворная. И хоть это всего лишь тень, казалось, вот-вот услышишь её «чирик».
К этому моменту Мэй Чжуюй уже догадался, что это такое. Доставая одну плёночку за другой, У Чжэнь поясняла:
— Это безвредные для людей духи, называются “теневые жучки”. Они принимают всякие облики и становятся разными тенями: человеческими, звериными, трав и деревьев. Прячутся мастерски, поймать их трудно. Они появляются только ночью, сливаются с окружением и почти не излучают ауры, потому и отыскать их тяжело.
Добыв целый жбан, У Чжэнь была очень довольна. Она шлёпнула ещё две: одна стала зарослью бамбука в углу стены, а другая тенью пионов с другой стороны; птичка села на бамбуковые стебли, бабочка опустилась на цветок.
Видя, как на белой стене становится всё оживлённее, Мэй Чжуюй вдруг ощутил, как похожа сейчас его жена на ту самую маленькую девочку, что среди ночи ловила светлячков.
Наконец, закончив, У Чжэнь отряхнула ладони, покрутила в руке пустой жбанчик и, торжествуя, спросила:
— Ну как, здорово? — весёлым тоном, каким забавляют детей. И не замечала, что сама ведёт себя совсем по-детски.
