Поболтав немного, У Чжэнь вышла. Вместе с Мэй Чжуюем они остановились в саду, наблюдая суету слуг; в жарком летнем воздухе, казалось, пахло густым счастьем.
Подведя его к стене, У Чжэнь улыбнулась и показала:
— За этой стеной дом Цуй Цзю. В детстве они с госпожой Сун часто перелезали через неё друг к другу. Цуй в малые годы был трусишкой, то плакал от падения, то от чьего-нибудь окрика, и на такую высоту лезть боялся. Так что чаще через стену перелезала Сун, она была бесстрашной, ничуть не боялась ни неба, ни земли, прямо как я в своё время.
Мэй Чжуюй про себя: «Действительно впечатляет».
У Чжэнь тихо улыбнулась и вздохнула, в голосе прозвучала мягкая грусть:
— И не заметили, как выросли, теперь всё наоборот: при любых трудностях Цуй закроет Сун собой.
Смотреть, как двое сорванцов взрослеют и влюбляются, занятие забавное. Когда-то госпожа Сун, задрав курносый нос, карабкалась через эту стену к плаксивому Цуй Цзю, а У Чжэнь сидела сверху и подбадривала девчонку. В конце концов, кто, как не она, и научила Сун лазать по стенам?
— Они были маленькими, — сказал через паузу Мэй, пристально глядя на У Чжэнь, — и ты тогда тоже была ненамного старше.
Она рассмеялась, положила руку ему на плечо:
— Я старше их на пять лет. Что не так в словах, что я видела, как они растут?
Мэй Чжуюй подумал про себя: «…пусть и на несколько лет старше, но в последнее время всё больше кажется, что в душе она всё та же своенравная девчонка».
Он тронул прядь у её щеки и тихо сказал:
— Всё так.
У Чжэнь, поймав его спокойный взгляд, щёлкнула языком:
— Почему мне кажется, что ты в последнее время разговариваешь со мной так, словно меня убаюкиваешь?
Мэй Чжуюй инстинктивно понял, что сейчас нельзя говорить правду, и предпочёл промолчать.
День пролетел шумно и весело, свадьбу друзей отгуляли на славу и, в конце концов, по доброте душевной У Чжэнь всё же оставила влюблённых наедине.
После гулянки они сели за вино. Вдруг Мэй Сы опустил чашу и вздохнул:
— Цуй Цзю женился. Говорят, ему уже приготовили место в ведомстве. После свадьбы он туда выйдет на работу и больше не будет гулять с нами.
— Да, — подхватил господин Чжао, — после свадьбы сестра Чжэнь с нами редко бывает, теперь и Цуй Цзю уйдёт. Чувствую, дальше будет скучнее, — и залпом выпил горькую чашу.
Те, кто недавно шумел и веселился, вдруг разом погрустнели. Только У Чжэнь, отставив кубок, равнодушно сказала:
— Ну и что? В вашем возрасте пора жениться, поступать на службу и заниматься делом.
Все они происходили из знатных чиновничьих семей, с детства воспитаны для службы, чтобы идти по стопам старших. Как бы ни хулиганили эти юные золотые мальчики, с годами всё равно приходится взрослеть и брать на себя ответственность.
У Чжэнь в этой компании была особенной. С малых лет она любила собирать друзей и носиться по городу, так она и подружилась с ровесниками и близкими по положению. А со временем друзья женились, начинали службу, времени на развлечения оставалось меньше, встреч тоже стало меньше.
Но как только её ровесники обзаводились обязанностями, они передавали ей младших братьев, сестёр и племянников на воспитание. И У Чжэнь провожала одну волну приятелей, старше себя или того же возраста, и брала под крыло новую ораву малышей, водила их развлекаться.
С детства и доныне вокруг неё всегда шумно, друзей не убывает.
Многие называли их всех стайкой праздных сынков, и всё же главы семейств спокойно доверяли своих детей У Чжэнь. А это, по сути, было признанием её влияния и воспитания.
У Чжэнь видела немало приходов и уходов, от близости к постепенной отчуждённости. Её обычно окружали люди, которым нравилось быть рядом, но у каждого со временем появлялась своя жизнь. Она не придавала этому значения: пришли — она угощала и веселилась, ушли — продолжала жить в своё удовольствие.
А вот эти неопытные ещё юнцы такой лёгкости не знали.
У Чжэнь не стала долго объяснять. Они с мужем, не торопясь, повели лошадей домой.
Похоже, слова Мэя Сы и остальных задели и Мэй Чжуюя: по дороге он, на редкость разговорившись, произнёс целую длинную фразу:
— У каждого своя жизнь. Твои друзья хорошие люди. Даже если позже будете видеться реже, они тебя не забудут. — Говоря это, он вспоминал ту дождливую ночь и дом, куда они тогда зашли, и двух людей, которые так обрадовались встрече с У Чжэнь.
Заметив в его глазах тревогу и попытку утешить, она невольно рассмеялась и покачала головой:
— Считаешь меня ребёнком? У меня нет их меланхолии. Честно говоря, я бы только рада была, если бы все эти недавно женившиеся перестали меня дёргать. Ты не представляешь, какие они назойливые.
Тогда Мэй решил, что это шутка. Но уже на следующий день ему довелось воочию увидеть, что именно У Чжэнь называла назойливостью.
