Прошло три дня, а У Чжэнь так и не нашла ни малейшего следа двоюродного брата Пэй, он словно испарился: ни под обрывом, ни на близлежащем тракте не осталось никаких следов. С момента его несчастья всё-таки прошло немало времени, множество ниточек успело оборваться. У Чжэнь не нащупала ни одной зацепки, и сколько ни пробовала разные способы «отыскать вспять», толку не было и дело застряло.
Однако У Чжэнь не выказывала особого волнения: в конце концов «хорошие не живут долго, а пакостники тысячу лет», и судя по всему, двоюродный брат не из тех, кто легко помирает. Перед разлукой она подарила ему небольшую вещицу, способную превратить парня в мышь. В этом состоянии он должен пробыть как минимум несколько месяцев, так что, возможно, сейчас он прячется в каком-нибудь мышином гнезде.
Способности его к маскировке У Чжэнь успела оценить: если он сам не объявится, она вряд ли сумеет просто так его выследить.
В отличие от неё, Мэй Чжуюй выглядел куда более обеспокоенным. У Чжэнь это заметила, поразмыслила день-другой и, когда ночью они легли спать, заговорила прямо.
— Муж, ты что-то скрываешь от меня? — без обиняков спросила она.
Мэй Чжуюй посмотрел на неё, во рту у него было горько, только что перед сном выпил снадобье для сохранения беременности и говорить не хотелось.
Он промолчал.
У Чжэнь знала: когда он не хочет чего-то говорить, это у него не вытянешь ни шуткой, ни лаской. Если бы они не поменялись телами, она, может, попробовала бы «женский приём», но теперь-то она в теле мужа, что же его же лицом его самого соблазнять? Ладно, обойдёмся.
— Эх, совсем нельзя сказать? — не унималась У Чжэнь.
Мэй Чжуюй заговорил, но на вопрос прямо не ответил, лишь сказал:
— Нам нужно поскорее уехать отсюда.
Раз ответа не добиться, У Чжэнь не стала сдаваться. Она по натуре любопытна, любит докапываться до сути. Раз Мэй Чжуюй молчит, значит, надо нащупать самой:
— В тот раз, на дне оврага под скалой, ты что-то почувствовал, да?
— Ты знаешь, что это было?
— Лицо у тебя тогда было слишком серьёзное… Поверю своей догадке: ты это «что-то» знаешь? Это был демон или кто? Твой враг?
Мэй Чжуюй не ответил словами, но взгляд сказал всё. У Чжэнь подняла ладонь:
— Ладно, поняла.
Мэй Чжуюй без сил опустил её руку:
— Спи. Если завтра всё ещё не найдём человека, будем искать другими путями. Найдём.
У Чжэнь не спалось. Она привыкла гулять по ночам: раньше, устав, могла и уснуть, а сейчас нет. Посмотрела на живот, всё-таки ее тело носит ребёнка, и, поразмыслив, не стала мешать супругу отдыхать: легла и перебирала мысли.
Только под утро её слегка сморило и как раз в этот момент она почувствовала, что человек рядом с ней бесшумно сел как струна.
У Чжэнь мгновенно проснулась. Уже хотела спросить, что с мужем, но тонко ощутила неладное и невольно потянулась к его руке. На полпути её пальцы столкнулись с его, он сам потянулся к ней. Тут же, сцепившись руками, они одновременно поднялись и настороженно оглядели комнату.
Это был городской постоялый двор, вокруг место хоть и не шумное, но ночью обычно слышны собачий лай и шаги ночного сторожа. Сейчас же кругом стояла странная тишина, будто даже ветер стих.
Не только тихо, но и очень темно. У Чжэнь взглянула в окно: там должны были лежать пятна лунного света, она перед сном долго на них смотрела. А теперь луны не было: всё тонуло во мраке ночи.
Лицо у Мэй Чжуюя было холодным; он наклонил голову, прислушиваясь. У Чжэнь отметила выражение его лица, оно её удивило. Такой холод вперемежку с отвращением, она у него не видела никогда.
Значит, пришло нечто, что муж ненавидит?
За дверью послышался цокот, но не человеческие шаги, скорее копыта какого-то зверя. Не тяжёлый глухой стук Быкa Первого и Быкa Второго, этот звук был легче, пружинистей.
У Чжэнь ощутила нарастающее давление — существо приближалось. Ей даже почудился едва уловимый трупный дух.
Перед дверью мелькнула тень, цокот резко оборвался, и У Чжэнь увидела, как сквозь запертое деревянное полотно прорезались две чешуйчатые копыта, вслед за ними пара пятнистых оленьих рогов… Существо проходило через дверь, словно высовывалось из воронки. За копытами и рогами проступила и передняя половина тела.
Но эта «половина», появившаяся в комнате, совсем не выглядела столь «обычной», как копыта и рога: то была гниющая масса, под которой местами обнажались белые кости.
Это было безобразно.
Внутрь протиснулась лишь малая часть, большая оставалась за дверью. В той громоздкой чёрной тени У Чжэнь разобрала, что тело у твари рыхлое, распухшее, что никак не вязалось с лёгким, звонким цокотом.
В тишине, под разложившейся плотью, мигнули две точки света, они смотрели на У Чжэнь, точнее, на У Чжэнь в теле Мэй Чжуюя.
— Нашёл тебя, — произнесло оно. Голос был глухим, будто доносился из-под земли.
