— Братец, я наконец-таки изыскала тебя с таким трудом!
Афу, растерянно, сунула в рот оставшийся кусочек сладостей и уставилась на двоюродную сестру учителя, ей всё казалось, что та выглядит как мужчина и голос у неё тоже мужской. Не зря она сестра учителя, уж очень необычная.
Сам учитель, Пэй Цзя, настроен был куда менее безмятежно. Видя, как У Чжэнь приближается, он ощутил, что у него… пошли мурашки по коже. Странно: неужели даже в крысином виде бывают мурашки по коже?
Двоюродные брат и сестра, один в теле мужа У Чжэнь, другой в обличье крысы, глядели сейчас друг на друга и оба видели плоды собственных проделок. Но у У Чжэнь кожа всё-таки потолще: она схватила белую крысу с подушки, оскалилась белыми зубами и сказала:
— Братик, твой свадебный подарок прямо шедевр. Догадываюсь, ты хотел, чтобы я распаковала его в брачную ночь, но, увы, придётся тебя разочаровать.
Пэй Цзя, зажатый у неё в руке, быстро оправился и уже не выглядел таким жалким. Он тоже улыбнулся:
— Взаимно. Твой прощальный сувенир тоже крайне занятен. Как тебе нынешний мой образ, устраивает, кузина? — И он помахал двумя крошечными крысиными лапками.
У Чжэнь опустила двоюродного брата-крысу, окинула взглядом комнату и заметила у девчушки блюдце с кунжутной сладостью. Она взяла пластинку, ткнула ею крысу в живот:
— Ладно, прошлое опустим. Сейчас тебе надо вернуть мне тело, верно?
Пэй Цзя отряхнул прилипшие к животу кунжутные крошки и, не сердясь, спросил:
— А почему Мэй Чжуюй не пришёл с тобой?
У Чжэнь при этом сразу посуровела:
— Пришёл. Но его вместе с ребёнком увёл какой-то мерзавец.
— Кто же посмел похитить его… постой, ребёнок? Насколько помню, вы только поженились, ребёнок ещё не должен был родиться?
— Разумеется, нет. Он ещё в животе.
Белая крыса прыснула со смеху. У Чжэнь снова ткнула её:
— Братик Пэй, ты же знаешь, терпением я не отличаюсь.
Крыс тут же осёкся:
— Вообще-то это искусство обмена я выкопал в древнем фрагменте и доработал сам. До этого ни разу не удавалось. Не ожидал, что у вас выйдет. Ты, наверное, не знаешь: это не то, что любые двое могут поменяться. Нужно, чтобы сердца созвучно откликались, чтобы не было ни тени отторжения или злого умысла и ещё ряд условий… Судя по этому, у вас с Мэй Чжуюем всё очень даже неплохо. Я-то думал, ты к нему не всерьёз.
У Чжэнь, как обычно, не стала слушать пустую болтовню:
— Меньше слов — больше дела. Говори, как это исправить.
У крысы затрепетали усы, будто разом заныл зуб:
— Лучше, чтобы вы оба были здесь одновременно. Иначе, если заставишь меня снимать проклятие в одностороннем порядке, может не получиться.
У Чжэнь и не думала вникать в его трудности, её кунжутная пластинка уже почти упёрлась ему в морду:
— Давай. Сейчас же. И обязательно успешно.
Пэй Цзя развёл лапками: ну да, та же самая кузина щедрая на словах и совершенно не склонная к компромиссам.
Снятие проклятия оказалось неожиданно простым и быстрым. У Чжэнь посмотрела на свои руки: перемен нет, она всё ещё в теле мужа. А вот Пэй Цзя вытянулся плоской тряпочкой мыши, будто помирает.
У Чжэнь безжалостно ткнула его, прохладно заметила:
— Ты меня разыгрываешь? Вообще ничего не произошло.
Белая крыса перекувыркнулась и села:
— Вы слишком далеко друг от друга. Пока смог сделать только это. Через сутки сами вернётесь каждый в своё тело.
У Чжэнь отняла руку, прищурилась и улыбнулась прямо в глаза крысе:
— Ладно. Если соврал пощады не будет.
Пэй Цзя откашлялся, сохраняя достоинство:
— Я своё сделал. Кузина, не поможешь ли и мне снять мышиный лишайник?
— Сам знаешь, как его снимать. У тебя дома народу полно, слёз сколько угодно.
— Но это же ты на мене наложила. Разве не должна довести дело до конца?
— Братик, неужели я так хорошо себя веду, что ты меня принимаешь за ответственную и добрую?
Он поперхнулся и, усмехнувшись, покачал головой:
— Хорошо, справлюсь сам. И, по правде сказать, должен поблагодарить тебя: мышиный лишайник спас мне жизнь.
Он откинулся на подушку и рассказал о том, что было два месяца назад. Когда они ехали по той дороге у Таншуя, внезапно грянула буря, лошади в ужасе рванули к обрыву, карета сорвалась в овраг, а воины и слуги спрыгнули следом, спасать его.
Но в тот день внизу, в расселине, клубилась густая тьма.
— Внизу был монстр, — прищурился Пэй Цзя. — Он убил всё живое. Я как раз в тот миг активировал мышиный лишайник, превратился в крысу и чудом не разбился, лишь покалечился. Спрятался под трупом и избежал его удара. Честно говоря, такого ужасающего давления я не чувствовал никогда.
