Это была не первая их стычка с Ином. В прошлый раз тот тоже словесно давил. Мэй Чжуюй говорить не мастер и спорить не любит, только терпит. Но теперь рядом У Чжэнь, а она не из тех, кто покорно выслушивает. Даже если её не задевают, она сама найдёт, к чему прицепиться, а уж тут она вспыхнула по-настоящему.
Откуда у Ина эта гадкая привычка, бить словами по старым ранам, неизвестно; но уж на словах У Чжэнь не пасует. Хлеща кнутом по громоздкому телу Ина, она холодно усмехнулась:
— Смотри, сколько в тебе злобы и чёрной желчи. Что, первая Кошачья владычица рынка бросила тебя? Не удивлюсь. С твоей-то «красотой» на ее месте я бы тоже бросила.
Теперь Ин вкусил то, что прежде терпел Мэй Чжуюй: каждое слово У Чжэнь, насмешливое и точное, кололо в сердце. В памяти всплыли давние картины, боль и ярость вспухли разом. Он, не разбирая, разорвал собственную тушу, и его внутренние кости вытянулись в шипы и рванули к У Чжэнь.
Шипы дымились чёрной мглой, достаточно малейшей царапины, чтобы плохо пришлось. Но У Чжэнь, чёрствым сердцем и твёрдой рукой, лишь холодно усмехнулась и, вместо того чтобы отступить, рванула навстречу, подставив кошачий труп прямо вперёд под разъедающие брызги. Ин не ожидал такого, отпрянул, боясь повредить свое последнюю лекарство. У Чжэнь этим и воспользовалась: один удар кнута и тело его едва не сломалось пополам.
Ин резко отступил, истошно взвыл. Но простым он не был: даже поймав удар, он умудрился контратаковать и острый костяной отросток из-под руки, снизу вверх, почти вспорол горло У Чжэнь. Ей пришлось неловко отскочить и подставить ладонь.
В воздух брызнула россыпь крови; приземлившись, она провела рукой, которая окрасилась в красный цвет и, процедив ругательство, скривилась. Схватка заняла мгновения. Мэй Чжуюй скользнул взглядом по её руке и нахмурился:
— Не вмешивайся. Я сам.
Он переживал за неё, боялся новых ран. Но У Чжэнь на его заботу только пожала плечами: если можно бить вдвоём, зачем нужен честный поединок? Иначе это глупо.
— Сейчас не время для сражений по очереди, это тебе не состязание по стрельбе. Бьёмся вместе. Не верю, что мы его не уделаем, — сказала она и встряхнула кровью с руки.
Увидев кровь, лицо Мэй Чжуюй стало холодным как лед:
— Нет. Я справлюсь один. Тебе нельзя так резко двигаться.
— Можно, — отрезала она и снова рванула к Ину с кнутом.
Ин был ранен сильнее, но восстанавливался быстро или попросту он был странно устроен: тело у него и так латаное-перелатаное; а в новой пробоине выросли ещё несколько уродливых костяных шипов и вид его стал и вовсе неописуем.
Мэй Чжуюю пришлось взмыть вперёд, заслоняя У Чжэнь и принимая фронтальный удар на себя.
И тут всё резко изменилось.
Кровь, капнувшая с раны на руке У Чжэнь, упала на мёртвую кошку, и та вспыхнула сиянием, обернулась световым сгустком и влетела прямо в тело У Чжэнь. Глаза её расширились, и она вдруг обмякла, валясь назад.
Случилось всё мгновенно. Они трое были в самом пекле; костяной шип метнулся к сердцу У Чжэнь. Будь она в сознании, легко бы отбила, но теперь она была беззащитна. Мэй Чжуюй, не колеблясь ни мгновения, увёл клинок с прежней траектории, рубанул вправо и принял удар на себя, шип прошил его живот.
Он разрубил торчащий из него шип и, обняв У Чжэнь, отступил на несколько шагов.
Ин уже заметил, что кошачий труп исчез и вошёл в У Чжэнь. Видя, как вещь, ради которой он жил, ушла к другому, он взвыл от бешенства, и все шипы на нём встали дыбом.
Мэй Чжуюй, кровоточа из раны, закрывал собой лежащую без сознания У Чжэнь и твёрдо держал меч. Убедившись, что дыхание её ровное, он выдохнул, уложил её у сухого дерева, выдернул из живота костяной отросток, вскинул меч к небу и стал выводить магические знаки призывая гром.
Ин обезумел: хотел прорваться к У Чжэнь и вырвать добычу, но Мэй Чжуюй стоял стеной, ни шагу назад. Они рубились насмерть: алая кровь и чёрная трупная слизь заливали землю. Гром гремел; полуразрушенные строения вокруг разлетались, словно пронеслась буря.
Вдруг У Чжэнь распахнула глаза. Поднялась и посмотрела на свои ладони и тело.
Первым это заметил Мэй Чжуюй. Он ещё не успел сказать ни слова, как У Чжэнь без малейших колебаний бросилась прямо на Ина. И, улыбаясь, сказала:
— Столько лет прошло, и вот мы снова встретились. Не ожидала, что ты станешь таким.
— Когда-то я хотела, чтобы ты жил всегда, а потом поняла, как ошиблась. Ин, твоя жизнь причиняет мне больше боли, чем твоя смерть. Сейчас я исправлю эту ошибку.
Мэй Чжуюй мгновенно понял: это не У Чжэнь. Ин же притих с первой её фразы. Казалось, он узнал, кто перед ним. Он смотрел на «У Чжэнь» странным взглядом: будто с ненавистью и страхом, и вместе с тем с тоской и воспоминанием. Но в конце концов там остались только жадность и убийственное намерение.
— Я не умру. Я буду жить. А ты, раз уже мертва, не смей мне мешать, — сказал он.
«У Чжэнь» пожала плечами и рассмеялась:
— Так не пойдёт. Я не просто помешаю. Я убью тебя.
В каком-то смысле эта, по всей видимости, первая Кошачья владычица и правда напоминала У Чжэнь.
