Старики, украдкой косясь на У Чжэнь, получили в ответ её широкую улыбку. Она развела руками:
— В следующий раз, если будут непослушные, смело отправляйте их в Чанъань. Муж возьмёт их в руки, а я присмотрю, выучу и потом обратно пришлём. Обещаю, всё будет в порядке.
Прямота и широта души У Чжэнь тронули бородачей: «Наш младший брат и правда нашёл себе хорошую пару. Парень он нелюдимый, и как только ухитрился завоевать такую девушку?»
У Чжэнь посмотрела на мужа, который швырял по одному мальчишек со столбов и, обняв живот, вдруг занервничала за «комочек» внутри. Если ребёнок будет в отца ладно, а если в неё, то испугалась, что родной отец отшлёпает до синяков.
Выезжая из обители Чанси, У Чжэнь с удивлением заметила: за эти несколько дней волосы и короткая бородка наставника Сыцина, прежде чёрные, посеребрились; лицо осунулось, он заметно постарел.
— Учитель уже не молод; с каждым когда-нибудь так бывает, — спокойно сказал Мэй Чжуюй. У Чжэнь поняла, что он чего-то не договаривает, но расспрашивать не стала: даже супругам не обязательно знать друг о друге всё.
Только они отъехали от обители, как неожиданно встретили двоюродного брата У Чжэнь, Пэй Цзя. Он уже вернул человеческий облик. Изящный щёголь полулежал в широкой роскошной карете; спереди и сзади шла целая свита из слуг рода Пэй и охранников. После его пропажи родня удвоила охрану.
У Чжэнь с Мэй Чжуюем сели в его карету, и она заметила рядом с Пэй Цзя маленькую девочку. В прошлую встречу она её тоже видела, но тогда вся была на нервах из-за мужа, было не до того. Теперь, когда всё улеглось, взгляд сам обратился к подробностям.
— Это кто?
— Моя ученица, — налил себе чаю Пэй Цзя.
— Вот как? — удивилась У Чжэнь. Лучше неё никто не знал, что он за человек; раз уж согласился взять ученицу и держит при себе, то девочка непроста.
Пэй Цзя скользнул взглядом по её животу и усмехнулся:
— Перед расставанием позволишь братцу подарить ещё одну вещицу? — и подал деревянную шкатулку.
У Чжэнь кончиком нефритовой чайной ложечки приподняла крышку, внутри два знакомых деревянных человечка.
— Опять? — приподняла бровь.
Пэй Цзя улыбнулся многозначительно, взял фигурки:
— Вдруг ещё пригодятся.
У Чжэнь прищурилась и решила не отказываться.
— Ты уж слишком осторожна, — кивнул Пэй Цзя на фигурки. — Я на них ещё и заклятий не наложил, трогай смело. — Сказав, он тут же, при У Чжэнь и Мэй Чжуюе, начал нашёптывать чары.
Мэй Чжуюй, всю дорогу молчавший, вдруг изменился в лице и посмотрел на Пэй Цзя остро: когда он молчит, будто растворяется, но сейчас от него повеяло такой силой, что в груди тяжело стало.
— Тогда, в заброшенном доме бывшего министра в квартале Юнфу это был ты, — неожиданно твёрдо сказал Мэй Чжуюй.
Пэй Цзя на миг растерялся, приложил ладонь ко лбу и усмехнулся:
— Просчёт. Совсем забыл, что ты видел, как я работаю, и потому узнал.
Услышав их слова, У Чжэнь кое-что поняла и спросила:
— О чём речь? Объясни.
Мэй Чжуюй кратко пересказал историю с кровожадной псиной и двумя мёртвыми нищими в той заброшенной усадьбе. Лицо У Чжэнь мгновенно омрачилось, и она уставилась на Пэй Цзя:
— Ты на моей территории натравливаешь свирепых псов на людей?
Как Кошачья владычица, она управляла огромным Чанъанем; распри между людьми не её дело, но всё, что связано с нелюдями, уже покушение на её власть. Если Пэй Цзя и правда травил в Чанъане убийственных псов, У Чжэнь не могла это стерпеть.
Почувствовав её настроение, Пэй Цзя поспешно замахал руками:
— Всё не так. Мои псы живых людей не ели, только трупы. Те двое нищих уже были мертвы. И не я их убил, кажется, они умерли с голоду. — Он даже обиделся: — Я их выхаживал, этих псов, они уже почти духовными сделались. Чтоб кормить их, я искал безымянные тела — хлопот море. В Чанъане таких днём с огнём не сыщешь; еле нашёл этих двух безродных покойников и дал им поесть досыта. Уже почти демоны вышли, а твой муж всё испортил, он их прикончил…
У Чжэнь, сама будучи не святой, подумала: ну, не переступил мою черту и слава богу. Но, видя, как у мужа холодеет лицо, она откашлялась и тоже сурово сказала:
— Свирепых псов не держат просто так. Если бы они и правда убивали людей в Чанъане, я бы тебя не пощадила.
Слова прозвучали легко и ясно.
А Мэй Чжуюй в этот момент спросил ещё:
— А тот мужчина в вуали, что хотел меня убить, был твоим двойником?
Теперь лицо У Чжэнь и вовсе потемнело:
— Хотел убить мужа? — Она перевела взгляд на Пэй Цзя и на этот раз он был куда холоднее прежнего.
— Братец, объяснись.
Пэй Цзя улыбался, а про себя выругался сквозь зубы: «Этот даосик Мэй, казавшийся простаком без задней мысли, ещё и кляузник оказался!»
