У Чжэнь в кошачьем облике привычно занималась всякими тайными делами. Прокравшись следом, она незаметно проследила за свитой императрицы и без труда добралась до дворца Пэнлай, где жила благородная наложница Мэй. Сначала У Чжэнь подумала, что императрица идёт навестить наложницу, и была этому удивлена, ведь благородная наложница Мэй всегда сама проявляла заботу и внимательность: часто приходила в покои Циннин сопровождать императрицу, и, если не было дел, могла провести там целый день. Поэтому императрица редко сама шла в Пэнлай.
Интуиция подсказывала У Чжэнь, что случилось что-то неладное: выражение лица её старшей сестры, императрицы, было непривычным и странным. Но больше всего резало глаз то, что императрица держала на руках белую кошку. С расстояния У Чжэнь не могла разглядеть толком, но ей показалось, что с этой кошкой что-то не так. Жаль, нельзя было подойти ближе.
Императрица оставила фрейлин у дверей, а сама вошла в покои. У Чжэнь тихонько проскользнула следом. Но внутри наложницы Мэй не оказалось. Императрица положила белую кошку на её постель и села рядом, вглядываясь в неё.
Сестра У Чжэнь была старше её на много лет, всегда строгая и зрелая, любила держаться как старшая, когда-то наставляла и оберегала её. Когда она стала императрицей, её власть ещё больше окрепла, и в делах двора она была непревзойдённым авторитетом. Хоть у неё и была лишь дочь, государь относился к ней с большим уважением, казалось, что для неё нет нерешаемых проблем. Но сейчас, глядя на маленькую изящную белую кошку, императрица выглядела так, словно небо рушится ей на голову.
Такое выражение лица сестры показалось У Чжэнь необычайно странным, и она долго наблюдала за ней с балки.
«Как могло произойти столь ужасное событие? Пусть сейчас это и скрыто, но вечно скрывать невозможно». Императрица потерла лоб. «Теперь остаётся лишь позвать двух высокопоставленных монахов, пусть посмотрят, смогут ли они вернуть тебе прежний облик».
Белая кошка мяукнула и потёрлась головой о её ладонь.
У Чжэнь уловила в этих словах неладное, и мысль вспыхнула у неё в голове. Она бесшумно спрыгнула ближе, а императрица продолжала:
«Сухань, как ты себя чувствуешь? Всё ли в порядке?»
Сухань? Мэй Сухань, благородная наложница? Лапа У Чжэнь замерла — значит, она угадала: наложница Мэй каким-то образом превратилась в кошку. Одна за другой случаются странности, и все вокруг её близких. Если У Чжэнь теперь не догадается чей злой умысел стоит за всем этим, то она зря зовётся Кошачьей госпожой.
Немного подумав, она вдруг решилась выйти из тени и прыгнула прямо перед императрицей и белой кошкой.
Императрица вздрогнула и тут же подняла кошку на руки, настороженно уставившись на внезапно появившуюся полосатую кошку. Никаких криков и паники — куда спокойнее, чем любой другой.
«Я могу вам помочь», — кошачья пасть произнесла человеческие слова, но голос был чужим и низким, совсем не похожим на её обычный.
«Я могу помочь наложнице Мэй вернуть человеческий облик, — сказала она. — Но, если я это сделаю, императрица должна будет дать мне одну вещь».
Услышав о помощи, императрица насторожилась, но, услыхав, что есть условие, наоборот, немного успокоилась: раз есть требование, значит, это более надёжно.
«Чего ты хочешь?» — осторожно спросила она. Сейчас императрицу не интересовало, кто перед ней. Выяснение личности не имело значения: главная цель была вернуть Мэй её прежний вид. Честно говоря, императрица больше не могла терпеть: ненавидя кошек столько лет, она с трудом выносила необходимость быть рядом с ними.
У Чжэнь оскалилась, с явной насмешкой:
«Мне нужна Священная печать с сутрами».
Этот предмет был бесценным сокровищем — ладонного размера нефритовая печать, на которой вырезана целая сутра, с такими крошечными и тонкими знаками, что их трудно различить невооружённым глазом. Такая изысканная резьба неподвластна человеку. Говорили, что печать обладает силой отвращать зло. Её хранили в императорских покоях как великую драгоценность.
Но, несмотря на ценность печати, императрица ни на миг не колебалась и сразу согласилась. Даже наоборот — раз речь идёт о столь редкой вещи, это внушало ей ещё большее доверие. Она и не подозревала, что пугающая кошка перед ней была её ехидная младшая сестра.
У Чжэнь нарочно поддразнивала сестру, прежде чем всерьёз взяться за дело. Она внимательно осмотрела белую кошку, затем взмахнула лапой, и кошка поднялась в воздух. Та перепугалась и взъерошилась. У Чжэнь сдержала смех, широко раскрыла пасть и втянула воздух — белая кошка в искажённых волнах на миг обрела человеческий облик, но едва императрица успела обрадоваться, как видение рассеялось, и кошка с грохотом свалилась обратно на подушки, лапами кверху.
