— Молодому человеку не стоит так горячиться, — вмешался Цинь Шанъу, сглаживая напряжённость, и, отведя Цзи Боцзая в сторону, тихо добавил: — У мастеров шэньци всегда с характером туго, ты бы поменьше с ними пререкался.
— Но он вовсе не похож на мастера, — нахмурился Цзи Боцзай. — Я ведь пришёл сегодня именно из-за такой шэньци — её мог бы выковать лишь боевой культиватор с фиолетовой юань или выше. А у него меридианы самые обычные, даже к голубой юань и близко не подступился.
Цинь Шанъу задумался, а потом с горькой усмешкой сказал:
— Но он, по крайней мере, принёс нам шэньци высшего класса. Мы можем только попробовать.
А вдруг перед ними действительно гений? Тогда, глядишь, и хлопот поубавится.
Цзи Боцзай опустил взгляд и коротко ответил:
— Пойду на плац, потренируюсь.
— Иди-иди, — кивнул Цинь Шанъу, провожая его. Сам же поспешил обратно к Сун Ляо и, улыбаясь, засыпал его вопросами об искусстве ковки.
Но Сун Ляо выглядел предельно раздражённым — не ответил ни на один вопрос, лишь окинул взглядом всё в Юаньшиюане, затем резко взмахнул рукавом и отвернулся:
— Ждите меня.
Цинь Шанъу с лёгким кивком проводил его до дверей, но, как только тот отошёл подальше, махнул рукой — за Сун Ляо тут же последовали двое.
Сун Ляо вышел из юаньшиюаня с видом победителя — самодовольно, с высоко поднятой головой. Бросив взгляд на две тени за спиной, он усмехнулся с презрением и, делая вид, что ни о чём не догадывается, вернулся в поместье Сун. Там он нарочно приказал слугам закупить мягкое железо.
Те двое устроились у ворот поместья, на манер стражников. Но Сун Ляо ничуть не смутился — спокойно вышел через чёрный ход и направился в сторону двора, где жила Мин И.
Мин И как раз объясняла Синь Юнь, как делать самые простые формы для деталей шэньци, когда вдруг за воротами раздался заискивающий голос:
— Мастер Мин, вы тут?
Мин И сразу узнала Сун Ляо и глаза её заблестели:
— Денежный мешок пожаловал.
Синь Юнь тоже оживилась. Этот сынок из рода Сун был, что ни говори, глуп, да при деньгах. В прошлый раз он заказал у неё один «Цзинь во лай ши» — на материалы ушло не больше трёх тысяч серебряных, а цену она заломила в двадцать пять. Хотела было оставить ему зазор для торга, а он, не моргнув глазом, всё оплатил и ещё благодарил без конца, уверяя, что обязательно вернётся.
Таких щедрых клиентов днём с огнём не сыщешь — обе тут же поправили мальчишеские причёски и поспешили отворить ворота.
Сун Ляо стоял с чуть опущенной головой, на удивление скромный:
— Мастер Мин, ваша шэньци вышла просто великолепной. Я бы хотел заказать ещё несколько.
Мин И приподняла бровь:
— Та, что совмещает нападение и защиту, уже должна быть вам более чем достаточна, господин.
Для чего-то более мощного его юань всё равно не хватит.
— Чем больше, тем лучше. У меня денег хватает, — Сун Ляо с лёгким движением выложил увесистую пачку купюр серебряных.
Разве можно не любить такого клиента? Мин И постаралась скрыть радость и, сделав вид, что раздумывает, неопределённо протянула:
— М-м… Ну, допустим. Каковы будут требования в этот раз?
— Хочу шэньци, подходящую для того, у кого юань крепкая и суровая. Тоже с сочетанием атаки и защиты, чтоб и работа была тонкой. Лучше, если её сможет использовать только боевой культиватор с фиолетовой юань.
Похоже, собирается подарить. Мин И не стала расспрашивать и только кивнула:
— Фиолетовая шэньци — это уже вещь высшего класса. Обойдётся, конечно, куда дороже, чем тот «Цзинь во лай ши».
— Я всё понимаю, — Сун Ляо кивнул на пачку серебряных, — как только шэньци будет готова, заплачу вам миллион.
В горле у Синь Юнь отчётливо прозвучал сдавленный звук: «Гу-у».
— Но у меня есть одно условие, — Сун Ляо скользнул взглядом по двору, где в сторонке ещё ковались обычные шэньци. — Больше не выходите на улицу с лавкой. Работайте только на меня.
— Это… не слишком справедливо, — Мин И натянуто ответила, стараясь сохранить серьёзность. — Каждый имеет право на собственную шэньци.
— Я заплачу вдвое больше, чем платят с улицы.
— По рукам.
Мин И спокойно взяла у него деньги, без суеты проводила до ворот:
— Новая шэньци будет готова послезавтра, с утра пораньше заберёшь.
— Благодарю, благодарю, — Сун Ляо был доволен. На прощание, стоя уже за порогом, бросил последний взгляд на этот скромный дворик и многозначительно усмехнулся.
Как только дверь за ним закрылась, Мин И и Синь Юнь одновременно подпрыгнули, закружились в танце, не сдерживая радости:
— Такие деньги зарабатывать — одно удовольствие! До собственной звериной повозки нам теперь недалеко!
— Вот уж не думала, что у рода Сун столько денег, — глаза Синь Юнь сияли, пока она пересчитывала серебряные монеты. — Раньше я их недооценивала.
Сказано было наобум, но Мин И тут же уловила подтекст и прищурилась:
— Выходит, раньше род Сун были прижимистыми?
— Не то чтобы скупыми… — Синь Юнь пожала плечами. — Но точно не размахивались миллионами вот так запросто. Они, конечно, торгуют, но в семье полно никчёмных транжир. Не сказать, чтобы у них всегда всё было гладко.
Значит, с чего вдруг такие траты на шэньци? Мин И не могла взять в толк.
Обычную шэньци ещё можно понять — для самозащиты. Но то, что заказывал Сун Ляо, определённо предназначалось для боя. Только вот… он ведь даже в юаньшиюань не попал, где он собрался сражаться?
Подумав об этом всего пару мгновений, Мин И тут же махнула рукой — шуршание серебряных в пальцах Синь Юнь звучало убедительнее любых сомнений.
Кто платит — тот и главный. А что там у него на уме — не её забота.
Такую шэньци, какую заказал Сун Ляо, Шэ Тяньлинь ковал когда-то часто — в Чаояне было пруд пруди боевых культиваторов с фиолетовой юань. Так что для неё это дело привычное: разве что материалы дороже, да и её собственная юань при ковке тратится куда больше.
С деньгами на материалы — никаких проблем, а вот с истощением юань… Тут Мин И взялась за дело всерьёз.
Пусть ей уже не вернуться к прежней силе, но постепенное восстановление меридианов всё же позволяло укрепить юань, да и боль становилась терпимее. Так почему бы не попробовать?
Прошло два дня. Сун Ляо, задрав нос к самому небу, с важным видом влетел в юаньшиюань.
О его мечтах знали все — и вот теперь, прямо перед ним, лежала та самая долгожданная небесно-синяя дымчатая шёлковая форма. Он застыл на миг, глядя, как в тумане. Затем, не скрывая волнения, медленно протянул руку, чтобы коснуться её.
Ткань — безупречная. А за ней стояло куда больше, чем просто одежда: слава, признание, статус. Он наконец-то мог её носить.
А в это время Цинь Шанъу не меньше его был охвачен восторгом. Новая шэньци — «Лэйтинь ваньцзюнь» — была такого уровня, что раньше её можно было увидеть только в Чаояне. И тот человек не просто повторил её, но ещё и усовершенствовал — теперь и в управлении, и в разрушительной силе она превосходила всё, что Цинь Шанъу видел в столице.
С таким талантом за спиной — разве может быть страх перед мастерами шэньци Чаояна?
Фань Яо взял шэньци и тут же решил испытать её. Стоило ему влить внутрь лишь тончайшую струйку фиолетовой юань, как с другого конца артефакта вырвался поток ветряных лезвий — втрое сильнее исходной силы.
— С такой штукой в руках — что мне тот Цзо Пин? — он был вне себя от восторга. Обернулся к стоящему рядом Цзи Боцзаю: — Если бы у мастера Цзи была своя шэньци, разве не стал бы он непобедим во всём Циньюне?
— Мне не нужна шэньци, — холодно отозвался тот. — И без неё во всём Циньюнк мало кто может мне противостоять.
Слова звучали вызывающе, но в них не было ни капли лжи. Цинь Шанъу не сдержался — расхохотался громко, раскованно, почти вызывающе. В этом смехе звучала уверенность победителя.
Сун Ляо же, стоявший рядом, только скривился — похоже, его начинало это всё раздражать:
— Возрастом не вышел, а кичится будто полмира покорил.
У Цзи Боцзая будто бы была к нему какая-то странная неприязнь. Он бросил на Сун Ляо ещё один взгляд, вглядываясь, но никак не мог припомнить, где мог бы его видеть. Так и не разобравшись, откинул подозрения.
Теперь, когда у них появился настоящий мастер шэньци, тренировки можно было начинать всерьёз. Однако Цинь Шанъу вдруг повернулся к Сун Ляо и сказал:
— А твоя задача теперь — изготовить шэньци для каждого из них.
Улыбка на лице Сун Ляо чуть поблекла. Опустив взгляд, он негромко сказал:
— Ковка шэньци тоже истощает юань. Так часто — не пойдёт. Нужно время, чтобы восстановиться.
Его собственная юань была слишком слаба, всё держалось лишь на природном даре. Цинь Шанъу это понимал и настаивать не стал:
— Постарайся не тянуть.
— Слышал, — раздражённо отмахнулся Сун Ляо. Рука прошла в опасной близости от лица Цинь Шанъу, чуть не задела нос, но он и внимания не обратил — только развернулся и с недовольным видом покинул плац.
Луо Цзяоян проводил его взглядом, нахмурился и пробормотал:
— Не нравится он мне.
