И всё же, вернувшись в комнату и улёгшись спать, Мин И всю ночь видела один и тот же сон: Цзи Боцзай сидит у дверей, крепко прижимая к себе подушку и не отрывая глаз глядит на неё. Его выбившиеся у висков пряди колышет ветер, унося их к тонким, сжатыми в упрямом молчании губам. А в глазах — тех чёрных, изворотливых, всегда просчитывающих наперёд глазах — вдруг проступает сияние влаги. Они чуть приподняты, полны света и беззащитной тоски. Он был до невозможности прекрасен — и жалок.
На следующий день с первыми лучами солнца Луо Цзяоян и остальные уже начали тренировку во дворе. Они заметили, что местные боевые мастера из Цансюэ куда лучше переносят холод. Казалось, по их телу течёт особая, согревающая юань, словно защитный поток, укутывающий изнутри. Понаблюдав за этим, Луо Цзяоян решил, что стоит освоить подобную технику: если снова доведётся оказаться в столь суровых условиях, они не дадут холоду сломить дух и тело.
Когда Мин И, всё ещё зевая, распахнула дверь, до неё тут же донёсся аппетитный запах горячей еды.
— Доброе утро, госпожа Мин, — с улыбкой поприветствовал её Луо Цзяоян, тут же прекратил упражнения и поспешил к столу. Он бережно принёс ей дымящийся поднос, — Цинь наставник и мастер Цзи уже ушли. Мастер Цзи велел непременно сохранить для тебя эту тёплую рисовую кашу.
Аромат рисовой каши наполнял всё пространство, маня и утешая, а внутри, в тёплой гуще, скрывались мелко нарубленные креветки.
Мин И сделала один глоток — и настроение её тут же просветлело:
— Кто варил?
— Наставник Цинь, — с лукавой улыбкой прошептал Луо Цзяоян, оглянувшись по сторонам, будто делился великой тайной. — Я и подумать не мог, что он на такое способен. Да ещё и варил с помощью юань! Ты ведь поздно встала — не видела, а зрелище было знатное.
Почтенный человек должен держаться подальше от кухонной суеты — так учит наставление, — но в деле самосовершенствования всё иначе. Цинь Шанъу не мог позволить себе принимать золотые слитки даром, вот и решил проявить умение, отточенное когда-то под гнётом собственной ленивой супруги — она-то и заставила его освоить кулинарные премудрости.
Мин И выпила кашу до последней капли, облизала губы, довольно сощурилась и направилась к колодцу — хотела помыть за собой посуду. Но тут же навстречу ей бросился Фань Яо:
— Госпожа Мин, не стоит! — поспешно преградил он ей путь. — У нас задание по тренировке — все мелкие дела, вроде мытья, должны быть выполнены исключительно с помощью юань.
Мыть по-простому, руками, было бы куда быстрее, но Цзи Боцзай настойчиво приказал: ни одна пара рук не должна касаться ни воды, ни посуды. Надлежало тянуть воду из колодца потоком силы — и ею же очищать чаши до блеска.
Поначалу Луо Цзяоян подумал, что это просто уловка, чтобы заставить их делать всю грязную работу. Но стоило попробовать самому — и он осознал: весь этот процесс, от поднятия воды до чистки посуды силой мысли, куда изматывающее, чем привычные удары по деревянным столбам на тренировках. Зато точно повышает контроль над юань.
Так что миска из рук Мин И тут же была изъята.
Та всплеснула руками, усмехнулась и с лёгкой досадой направилась в сад. Там, у края двора, на траве были разложены книги — их оставили ученики, бросившись на зарядку. Мин И наугад подняла один из томов и с удивлением обнаружила, что в нём подробно описывались методы, при помощи которых жители Цансюэ управляли юань, чтобы сопротивляться холоду.
Она приподняла руку, в точности повторяя указанные движения.
Яд из её тела уже вышел, но меридианы всё ещё оставались повреждёнными — прежде чем запустить поток силы, ей приходилось сначала аккуратно заделывать внутренние трещины и пробоины, и лишь затем давать юань ходу. Потому всё получалось медленнее, чем у остальных.
Но когда всё было восстановлено, стоило ей лишь повернуть ладонь, как поток юань ожил, обвил её тело, мягко и надёжно отгородив его от леденящего ветра и пронизывающей стужи.
Луо Цзяоян как раз вернулся от колодца с мисками и, завидев её, едва не выронил посуду:
— Ты… Ты уже научилась?!
Мин И опустила руку и, словно обучая детей, медленно повторила все движения ещё раз:
— Здесь нет ничего сложного.
Фань Яо и Чу Хэ переглянулись, у них даже слов не нашлось.
Они корпели над этим уже добрых два часа и до сих пор не могли уловить суть. А она… только вышла — и с первого раза. Это было почти обидно.
Луо Цзяоян дважды обошёл Мин И по кругу, как будто пытался найти подвох. Но в конце концов только сдался и вздохнул с восхищением:
— Значит, дело вовсе не в том, что у женщин нет таланта… Просто им не давали возможности.
Понимание у неё действительно было на порядки выше.
Мин И лишь мягко улыбнулась и ещё дважды повторила технику — медленно, подробно. После этого Луо Цзяоян с товарищами, наконец, уловили правильный ритм и сумели запустить юань по нужному руслу, заставляя силу согревать тело и отталкивать холод.
Они увлеклись, вошли в поток тренировки, когда вдруг дверь с грохотом распахнулась.
Во двор шагнула группа стражников в тёмных, как ледяная ночь, латах из холодного железа. Бросив беглый взгляд по сторонам, они сразу же остановились на Мин И. Старший молча махнул рукой — двое подчинённых тут же направились к ней, явно намереваясь забрать.
— Что за беззаконие?! — Луо Цзяоян и другие мгновенно встали между Мин И и стражниками. — Средь бела дня! Или у вас тут нет законов?
