— Так я и повёл её, потому что знал, что смогу её защитить! — парировал Минчэнь, вытянувшись, как ученик перед строгим учителем.
Чанлэ фыркнула, но в глазах её сиял смех. Всё было на своих местах. Всё, что должно было быть сохранено, было сохранено. Всё, что было посеяно, — распустилось.
Снаружи, за окнами, по-прежнему гремели салюты. А внутри — горел свет, теплилось счастье, и стояли рядом те, с кем хотелось встретить каждый следующий год.
Но ничто не могло остановить Мин И — её палочки ловко метнулись через стол… и с лёгким шлёп угодили прямо в лоб Цзи Минчэня.
— Баловство! — строго отрезала она.
Раздался театральный вопль.
— Матушка меня ударила! — всхлипнул император и тут же, без капли достоинства, бухнулся лицом на плечо своей жены. — У-у-у, больно…
Хай Цинли молча смотрела на него.
Это вот… это действительно тот же человек, что на утренних аудиенциях словно буря? Один и тот же?
Сейчас он выглядел как неприкаянный ребёнок, прижавшийся к её плечу, чтобы поплакаться.
Это был уже четвёртый ребёнок, которого она носила. Всё было знакомо: и ощущения, и распорядок, и даже жалобы. Она не чувствовала себя хрупкой. Но всё равно не хотела обсуждать это вслух за праздничным столом.
Особенно — в присутствии Чанлэ и Хэ Цзяньхэ. У них с супругом пока ещё не было детей. И пусть никто об этом не говорил… Хай Цинли просто не хотела ненароком задеть их чувства.
Но, как оказалось, переживала она зря.
Ни Чанлэ, ни Хэ Цзяньхэ, ни даже сидящие чуть выше Отец-император и Мин И — никто не выглядел смущённым или затронутым. В их глазах рождение ребёнка было лишь одним из путей в жизни — важным, но вовсе не обязательным. Всё должно прийти вовремя. А они были ещё молоды. Всё ещё впереди.
Хай Цинли почувствовала, как с души её сходит напряжение. Она выдохнула… и, под общий смех, легко хлопнула своего царственного мужа по плечу, возвращаясь в атмосферу веселья, света и родных голосов.
Несколько подросших императорских детей бегали по залу, с визгом и смехом обегая дедушку-императора, цепляясь за его рукава, требуя внимания. Цзи Боцзай в какой-то момент подхватил самую маленькую — пухленькую девочку с косичками — и, как драгоценное сокровище, поднёс её к Мин И:
— Дорогая, примешь на ручки?
Мин И взяла малышку с улыбкой. Та уставилась на неё широко распахнутыми глазами, тёмными, как две жемчужины.
— Бабушка такая красивая! — заявила девочка с той серьёзностью, что бывает только у детей.
Мин И не удержалась от смеха и вложила в крохотную ладошку золотой конверт.
Это было замечено мгновенно.
Два других малыша тут же прильнули к её подолу, с самыми хитрыми и сладкими голосами:
— Бабушка! Ты словно цветущая весна! Несравненная! Бесподобная!
Смех разнёсся по залу, аплодисменты — тоже. Мин И, не удержавшись, раздала и им по золотому конверту
Дети — визжа от счастья — тут же убежали играть, держа сокровища в прижатых ладошках.
Цзи Боцзай, стоявший рядом, посмотрел на свою жену — с тем выражением, каким только он один умел смотреть на неё — и тоже вложил в её ладонь ещё один конверт.
Мин И с удовольствием приняла.
Каждый год он дарил ей новогоднюю монету. И каждый раз — так, будто она снова девочка.
Во всём мире Цинъюнь не осталось никого, кто бы осмелился назвать её ребёнком. Она — легенда, вершина своего века, начало новой династии. Единственный воин, способный остановить Цзи Боцзая одним взглядом.
Однако рядом с ним, с этим человеком, она могла быть собой.
В его присутствии Мин И ощущала истинное спокойствие, свободу от тревог и страхов. Она могла снять с себя маску и жить в полную силу.
Ей и самой не верилось, что жизнь, которая когда-то чуть не была разрушена, может стать такой гармоничной и наполненной. В ней царили тепло и умиротворение.
Она перевела взгляд в зал.
Хэ Цзяньхэ, с лёгкой улыбкой, положил символ военного командования — свой меч, свой путь — прямо в корзину с новогодними подношениями. Больше он не держался за власть. Он просто передал её. Ему было достаточно сидеть рядом с Чанлэ.
Чанлэ была в приподнятом настроении. Она весело и непринуждённо общалась с Хай Цинли, её голос звучал звонко и по-женски. Она была полна уверенности и раскрепощённости. Её фигура всё ещё была округлой и пухленькой, но в ней чувствовалась свобода. Она умела наслаждаться жизнью и дарить радость окружающим.
Хай Цинли с лёгким смехом позволила ей потрогать округлившийся животик, и тут же зашептала ей на ухо какой-то рецепт из семейных «женских тайн». Но едва Чанлэ кивнула — Хэ Цзяньхэ, не дожидаясь, остановил их:
— Не нужно.
Он знал. Её тело не для этого. Её жизнь не обязана проходить через материнство, чтобы считаться полной.
Для него быть рядом с ней, прожить эту жизнь, держась за руки — уже было достаточно.
И, к счастью, Чанлэ тоже не испытывала зависти. У каждого — свой путь. У каждой — своя полнота.
Не все цветы распускаются одинаково. Но это не значит, что чьё-то цветение — не настоящее.
Фейерверки, подобно метеорам, один за другим вспыхивали в небе, озаряя его своим сиянием. Все обитатели императорского дворца вышли на просторный парадный двор, дабы насладиться зрелищем ночного неба и загадать желания на грядущий год. Пусть земля будет плодородной, а сердца — спокойными.
От самого сердца дворца до его внешних ворот тянулись красные фонари, словно нити судьбы, мерцая в темноте и освещая путь. Внизу, в городе, кипела жизнь: дети, смеясь, собирались в шумные компании и, подобно ветру, носились по улицам, оставляя за собой след смеха и огоньков. На пустырях гремели петарды, а из домов доносился аромат новогоднего ужина.
Вдали торговец, заработав свой мешочек с монетами на леденцах на палочке, наконец свернул свою лавку и отправился домой, к своей семье, чтобы приготовить пельмени.
Пока человек жив, его жизнь всегда полна новых возможностей. И радости, и горести, и приобретения, и утраты — всё это мы добываем сами. Начало пути нам даёт небо, но пройти его каждый решает сам.
Пусть каждый, кто следует своим путём, обретает то, к чему стремится его душа.
Пусть каждый встретит свой конец — тот, о котором мечтает.
Прочитано. Это что-то на прекрасном!
Да, главные герои походили кругами по любимым граблям. Да, моралите о верности – лейтмотив всего повествования. Да, здесь много феминизма. Да, любовь между героями возведена в абсолют.Но мне всё равно понравилось. Читайте..Читайте и наслаждайтесь. Мир уся, характеры героев, их страстность, юмор ситуаций и очень-очень хороший перевод. Нижайший поклон переводчикам и автору. Благодарю.