Находясь в отдельном дворе, они могли рассчитывать лишь на несколько скромных блюд. Слуги быстро подали холодные закуски — жареный горох и арахис — даже хуже, чем у простых слуг в доме гуна Ин или семье гуна Гуаньгэна. Однако в обстановке загородной резиденции это уже считалось роскошью.
Проявляя вежливость, Сун Мо сам наполнил чаши Шао Вэньцзи и Дун Ци.
Именно за это Шао Вэньцзи особенно ценил Сун Мо.
— Как удачно, что ты пришёл, — с улыбкой произнёс он. — Мы с Цзинъюнем как раз обсуждали распределение обязанностей. Его Величество принял решение вернуться в столицу двенадцатого числа. В течение этих нескольких дней ты и Цзинъюнь будете сопровождать Его Величество.
Цзинъюнь — это второе имя Дун Ци.
Дун Ци с уважением встал и поклонился:
— Следую приказу.
Радость на его лице было трудно скрыть: было очевидно, что именно для этого он и принёс дары.
А Сун Мо едва сдержал вздох.
Возвращение императора в столицу предвещало скорое появление двенадцати дивизий Императорской гвардии, которые должны были обеспечить безопасность кортежа. Обычно командиры заранее распределяли обязанности: одни отвечали за охрану дороги, другие — за проверку постоялых дворов.
Сун Мо рассчитывал попасть на должность, связанную с проверкой маршрута, поскольку она была наименее заметной и наименее рискованной. Однако, когда прибыл Дун Ци, Шао Вэньцзи решил, что Сун Мо тоже желает лично сопровождать императора.
Отступать было уже поздно. К тому же, если бы Сун Мо отправился в путь в паре с Дун Ци, последний, несомненно, внимательно следил бы за ним.
Сун Мо оставался неизменно вежливым, с улыбкой поблагодарил Шао Вэньцзи и задал несколько уточняющих вопросов о распределении стражи.
…
В то время в доме гуна Ин в столице Сун Ичунь, словно тигр в клетке, метался по комнате.
— Я же говорил, что так не может продолжаться! — в раздражении воскликнул он. — Посмотрите, семья Доу уже отправила людей разузнать о Сун Мо. Слишком много людей знают об этом деле — как бы мы ни пытались скрыть его, слухи всё равно распространятся. Боюсь, теперь браку не бывать!
Перспектива женитьбы Сун Мо на принцессе и потери власти в доме гуна Ин внезапно показалась ничтожной по сравнению с угрозой оскорбить Императора. Необходимо срочно уладить вопрос с браком Сун Мо — и сделать это до того, как Его Величество вернётся в столицу!
Тао Цичжун, спокойно потягивая чай, сидел в стороне и улыбался.
— Как только я ушёл, семья Доу сразу же начала расспросы, — сказал он. — Это значит, что они сами спешат выдать дочь замуж. Господин может быть спокоен. Я всё предусмотрел. Завтра утром я отправлюсь в Переулок Цинъань.
Сун Ичунь даже не стал расспрашивать о плане, лишь приказал:
— Действуй быстро!
Тао Цичжун с готовностью принял предложение. Ранним утром, взяв с собой ларец с дарами, украшенный двенадцатью цветами, он отправился к дому Доу.
Когда Доу Шиюн узнал о его визите, он с холодной усмешкой произнес:
— Он всё ещё смеет приходить сюда? Скажи ему, чтобы убирался!
Обычно мягкий и уступчивый, на этот раз Доу Шиюн был непреклонен. Испуганный слуга поспешил передать приказ у ворот.
Тао Цичжун, удивлённый суровостью хозяина, понимал, что времени осталось мало. Найти невесту, соответствующую требованиям Сун Ичуня, было невозможно. Он протянул слуге пять таэлей серебра:
— Прошу тебя, добрый человек, передай господину: молва страшнее меча. Клянусь, я не посмел бы обманывать господина Доу, даже ради жизни родного племянника.
Доу Шиюн, известный своей мягкостью, на мгновение заколебался.
Молва страшнее меча?
Он несколько раз повторил эту фразу, погрузился в размышления и наконец произнёс:
— Пусть войдёт.
Тао Цичжуна провели в кабинет. Войдя, он пал ниц и начал извиняться:
— Прошу прощения за то, что не смог объяснить вам всё должным образом. Наш молодой господин — настоящий талант как в области науки, так и в военном деле!
Когда ему было всего девять лет, он сопровождал Императора на осенней охоте в Хуайлае. Там он занял второе и пятое места в стрельбе из лука и верховой езде, став лучшим среди всех сыновей знати. За это Его Величество даровал ему поместье в Дасине.
С тех пор знатные дома столицы ставили его в пример своим детям. Однако из-за строгих правил, установленных гуном Ин, он редко появлялся в обществе, что и привело к тому, что слухи о нём значительно преувеличены.
Тао Цичжун, низко поклонившись, продолжил:
— После того, как я упомянул в разговоре с гуном Ин о вашей благородной дочери, он сам поручил навести о ней справки. Я опасался, что меня упрекнут за поспешность, но вместо этого гун Ин остался доволен и даже сказал: «Подлинный герой закаляется в испытаниях, а ничтожный избежит зависти». Это свидетельствует о том, что ваша дочь достойна великой судьбы.
Тао Цичжун заговорщицки понизил голос:
— Если бы слухи были правдой, разве позволил бы гун Ин своему молодому господину так распоряжаться жизнями? Вы сами сможете понять, что правда, а что навет, когда встретитесь с ними.
Эти слова поставили Доу Шиюна в затруднительное положение.
Если бы Тао Цичжун был просто обманщиком, это ещё можно было бы понять. Но что, если он говорит правду?
Отказаться — значит упустить прекрасную возможность для дочери.
А найду ли я ещё для Шоу Гу подходящего жениха?
Спасибо большое за перевод ❤️