Это замечание вызвало всеобщий смех. Доу Шишу покачал головой и, вздохнув с улыбкой, сказал:
— Разве семья должна язвить друг друга?
Затем он повернулся к Сун Мо:
— Я слышал от старших учёных из Академии Ханьлинь, что у тебя отменный почерк. Говорят, сам император велел тебе переписывать буддийские сутры. Кто был твоим наставником? Какие книги ты изучал?
— Я учился у покойного Гун-чжуна Чжунъи, — серьёзно ответил Сун Мо. — Мы с ним читали «Чуньцю».
Море классических текстов, Четверокнижие и Пятикнижие — этих книг хватит на всю жизнь. Даже те, кто готовился к государственным экзаменам, выбирали только один трактат для более глубокого изучения. А Чжунъи-гун, наставник принцев, был признанным знатоком канонов и умер три года назад, получив посмертный титул «Верный и решительный».
— Я, кажется, не ошибся с подарком, — с довольным видом поглаживая бороду, заметил Доу Шишу. Его взгляд изменился — теперь он видел в Сун Мо родственную душу.
Выражение лица Доу Шихена тоже изменилось:
— Чуньцю — трудные и громоздкие книги. Сейчас мало кто берётся за них всерьёз — молодёжь спешит сдать экзамены, и терпения не хватает. Не думал, что ты решил заняться ими.
Он сам изучал Чуньцю в юности.
— Мне не нужно сдавать экзамены, — мягко улыбнулся Сун Мо, — поэтому я могу читать их в своё удовольствие.
— И это уже достойно уважения, — одобрительно кивнул Доу Шихен и обнял Сун Мо за плечи, словно желая немедленно завести задушевную беседу.
Увидев это, госпожа Цзи с улыбкой вмешалась:
— Господин, если хотите поговорить, пригласите молодого господина в другой раз. Сегодня пусть сначала поклонится Пятой госпоже и остальным невесткам племянников.
Доу Шихен, рассмеявшись, хлопнул себя по лбу:
— Ах да, совсем дырявая голова!
Он тут же подвёл Сун Мо к Пятой госпоже.
Из-за детских шалостей атмосфера в зале стала заметно теплее и оживлённее, исчезла прежняя чинность.
После того как Сун Мо поклонился Пятой госпоже, она поспешила поднять Доу Чжао и протянула ей лакированную коробочку с позолотой:
— Пара нефритовых шпилек. Желаю вам долголетия и уважения друг к другу.
Это было гораздо теплее и душевнее, чем первые приветствия у старших. Сун Мо с Доу Чжао поблагодарили и перешли к Шестой госпоже.
Госпожа Цзи преподнесла им пару карманных часов с эмалевой отделкой.
— Какая красота! — восхищённо воскликнула Доу Чжао и не раз повторила свою благодарность.
Госпожа Цзи улыбнулась, не говоря ни слова, лишь поправила ей воротник.
Тётя Чжао по материнской линии внимательно посмотрела на Сун Мо, а затем подарила паре изящные нефритовые жуи.
Глаза Доу Мин наполнились слезами. Она вспомнила, как вернулась домой на третий день после свадьбы. Доу Шишу, которая поначалу проявляла радушие, на самом деле была холодна с ней, а красные конверты с сотней лянов от старших показались ей унизительными… Разве они не обе были замужними дочерьми? Почему Доу Чжао удостоилась такого тёплого приёма, а она — нет?
Доу Мин бросила взгляд на Вэй Тиньюя, который стоял в углу, улыбаясь как-то натянуто.
Сжав губы, она подошла ближе и спросила:
— Шурин, а какой подарок вы с сестрой приготовили для меня?
Сун Мо в этот момент приветствовал Чжао Чжанжу. Он лишь улыбнулся, вручил Доу Мин красный конверт и тут же обернулся к Доу Пинъюань:
— Пинъюань, ты уже получила мой красный конверт, а поклониться ещё не успела!
Та звонко хихикнула, прикрыв рот ладошкой, а затем степенно поклонилась Сун Мо и Доу Чжао.
В этот момент Гаошэн поспешил сообщить:
— Угощение готово в восточном зале, приглашаем всех к столу!
С весёлым смехом и оживлёнными разговорами гости направились в восточный зал.
Никто не обратил внимания на Доу Мин.
Она усмехнулась и, не скрываясь, заняла место рядом с Доу Чжао.
Она не подала виду, что заметила его реакцию, и спокойно ответила на вопросы Пятой госпожи:
— Павильон Ичжи просторный, и господин всегда жил там. Если бы мы переехали, потребовалось бы много дел, это заняло бы два-три месяца. Поэтому мы решили остаться в Ичжи.
Пятая госпожа кивнула:
— И правильно. Ваш свёкор ещё в расцвете сил, кто знает, не надумает ли он снова жениться. Лучше жить подальше — так спокойнее.
Госпожа Цзи, заметив, как Доу Мин навострила уши, усмехнулась и налила вина Пятой госпоже:
— Какой бы большой ни был внутренний двор в доме гуна Ин, с восточным поместьем Доу он не сравнится. Если Шоу Гу смогла справиться с хозяйством у нас, то и там она справится. А если возникнут какие-то вопросы, вы всегда рядом, всегда можете помочь! Не стоит беспокоиться, она живёт неплохо.
Будто между делом, она велела служанке проверить, остались ли сладости, и перевела разговор на засахаренные мандарины из Павильона Весеннего Аромата.
Пятая госпожа оживилась:
— Ах да! Их мандарины просто восхитительны. Интересно, как их готовят?
— А мне больше по вкусу фуцзяньские мандариновые лепёшки, — с улыбкой произнесла госпожа Цзи.
Эта тема отвлекла внимание от предыдущего разговора, и Доу Мин осознала, что госпожа Цзи её сторонится. Она слегка пнула госпожу Хань под столом и тихо произнесла:
— У тебя и свекровь не подарок…
Госпожа Хань слегка отодвинулась и, сохраняя улыбку, ответила:
— Моя свекровь добрая. Просто в доме Цзи особое внимание уделяется пище — всё должно быть тонко и изысканно.
Раньше она сочувствовала Доу Мин, ведь та росла без заботы старших. Однако после истории с подменой сестёр на свадьбе она поняла, что была наивна. Некоторые вещи гораздо сложнее, чем кажутся на первый взгляд.
