Кормилица Лю уже всё подготовила и, не дожидаясь конца фразы, с улыбкой выложила перед старшей госпожой два пышных коленника.
Доу Чжао и Сун Мо почтительно поклонились старшей госпоже.
В ответ она преподнесла им в дар пару стеклянных ваз. Для постороннего человека это могло бы показаться удивительным подарком, ведь стекло — это редкость. Однако для семьи Доу, которая породнилась с домом Цзи, этот дар был скорее изящным, чем бесценным.
Однако для служанок, которые привыкли угадывать настроение господ, этот подарок сказал больше, чем слова. В уголках их губ заиграли понимающие улыбки.
Всего несколько дней назад, когда Пятый зять с женой кланялись Старшей госпоже, она вручила им лишь серебряный слиток на сумму сто сорок лянов. Разве это может сравниться с блеском стеклянных кубков?
Чай и закуски остались прежними, но улыбки стали более искренними, голоса — мягче, а в интонациях появилось почтительное почтение.
Тем временем Доу Шишу пригласил Доу Шихена, Доу Шиюна, Сун Мо и Вэй Тиньюя в кабинет для беседы. Остальных не пригласили. Приглашая Вэй Тиньюя, он едва заметно помедлил, и тот оказался последним в списке приглашённых.
Вэй Тиньюй, казалось, ничего не заметил, но Доу Мин, с детства воспитанная под пристальным взглядом, уловила это в одно мгновение.
Её лицо побледнело. Увидев, как Старшая госпожа держит Доу Чжао за руку, а вокруг них собрались старшие жёны, улыбаясь и оживлённо беседуя, как вокруг звёзд, Доу Мин бесшумно выскользнула на веранду у кабинета.
А внутри Доу Шишу неспешно беседовал с Сун Мо, вспоминая былые времена и рассказывая истории о великих учителях из Тайюанья и кабинета старших учёных.
Сун Мо изредка вставлял замечания, причём всегда к месту — он, без сомнения, хорошо знал этих вэньчэнь (文臣)[1], что занимали должности в академии Ханьлинь. Его слова неизменно касались того, как эти произведения были оценены императором, наследным принцем или знатными вельможами. Это ещё больше разжигало интерес старших господ — Доу Шишу, Доу Шихена и Доу Шиюна, которые и сами активно включились в разговор.
Однако она так и не услышала голоса Вэй Тиньюя.
После визита на Аллею Акаций, когда они возвращались в повозке, Доу Мин вдруг предложила:
— Почему бы вам не попробовать получить назначение в стражу Цзиньву?
Вэй Тиньюй посмотрел на неё так, будто она попросила леденец. В его взгляде читалось снисходительное нежелание разрушать её иллюзии.
— Это не так просто. Стража Цзиньву — это телохранители при дворе, и места там ограничены. Если нет вакантной должности, то даже золото не поможет.
Доу Мин прикусила губу:
— А как тогда Сун Яньтан туда попал?
— Он особенный, — произнёс Вэй Тиньюй, не осознавая, как в его голосе прозвучала зависть. — Он обладает наследным достоинством четвёртого ранга. Император лично издал указ, и его сразу же приняли в стражу Цзиньву на должность командующего третьего ранга. Предыдущего командира, сына гуна Цзиньцзяна, перевели в Хэнань на должность помощника военного наместника! Кто ещё, кроме императора, мог бы позволить себе такое?
Доу Мин покраснела от досады.
— Значит, другого пути нет?
— Есть, — ответил Вэй Тиньюй, осознавая, что всё это выходит за рамки его возможностей, поэтому говорил небрежно. — Если тебе удастся правильно провести дела через Военное управление, Министерство чинов и Пять армейских управлений, то, когда в страже Цзиньву будет смена состава, у тебя появится шанс.
Доу Мин не ответила, но в её голове уже рождались планы. Через Пятого дядю у них были связи в Министерстве чинов, и её отец мог замолвить за них словечко. В Военном управлении они могли бы обратиться через дедушку, а Первый дядя мог бы помочь в этом. Проблема заключалась лишь в том, что в Пяти военных управлениях они не были знакомы ни с кем. Однако, если хорошенько поискать, то можно было бы найти выход. Ведь её дед столько лет служил на границах, и у него наверняка были старые связи с генерал-губернаторами или военными. Возможно, через третьи руки удастся найти решение.
С этой мыслью она почувствовала прилив сил и велела вознице:
— К аллее Ветвистой Ивы!
— Что мы там забыли? — удивился Вэй Тиньюй.
Понимая, что ситуация всё ещё остаётся неопределённой, и если ничего не получится, лучше ему пока не знать, она спокойно ответила:
— Отец говорил, что после третьего дня свадьбы отправит матушку обратно на аллею Ветвистой Ивы. Я хочу спросить совета у бабушки.
Об этом уже говорила Вэй Тинчжэнь. Они с Доу Мин были уверены, что после стольких лет, проведённых в доме Доу, даже если Доу Шиюн и был зол, то просто поругается и простит. Однако они не ожидали, что ситуация станет настолько серьёзной.
— Отец собирается отправить тёщу обратно в родительский дом? — удивился Вэй Тиньюй.
Доу Мин кивнула, не придавая особого значения происходящему:
— Пока дедушка жив, Пятый дядя не позволит отцу развестись с матушкой. В лучшем случае её отправят домой, чтобы она немного пожила там.
— Не беспокойся, — успокоила она мужа. — Отец просто хочет, чтобы матушка пожила у родителей.
И тут Вэй Тиньюй вдруг осознал, что вся эта история с тем, что госпожа Ван должна покинуть дом Доу, напрямую связана с тем, что Доу Мин вышла за него замуж вместо Доу Чжао!
Он замолчал.
Но в его сердце всплыл образ Доу Чжао.
Если бы только можно было поговорить с ней наедине, хотя бы пару слов…
Он вспомнил, как согласился поехать с Доу Мин в храм Великого Сянгогу, как сильно тогда расстроилась Доу Чжао — и как она, несмотря на боль, всё равно сказала, что верит ему, верит, что между ним и Доу Мин ничего нет… А он — даже не попытался объясниться, просто сгоряча женился…
Задумавшись, он отвернулся к окну.
Дождь закончился, и он даже не заметил, когда. За окном тянулись ряды деревьев с обнажёнными ветвями — одинокими, холодными.
Зима стремительно надвигалась.
[1]文臣 (вэньчэнь) — чиновники, прошедшие через систему имперских экзаменов, специалисты по классическим текстам, управлению, закону, истории, ритуалам и т. д. Они занимали посты в таких ведомствах, как Министерство Ритуалов (禮部), Министерство Кадров (吏部), Министерство Наказаний (刑部), и др.
