— Я сделал всё тайком, — признался Сун Мо. — Тогда у меня было всего пятьдесят лянов месячного жалованья, и даже праздничные награды записывались в книгу. Деньги я занял у Пятого дяди. Позже, когда я отправился в Фуцзянь на морскую кампанию вместе с отрядом старшего дяди, я узнал, что за военные заслуги тоже дают награду. Так я расплатился с долгом. Думаю, матушка знала об этом, но ничего не сказала. А я, конечно, не настолько глуп, чтобы признаться в этом сам…
Его лицо помрачнело, и он тихо добавил:
— Интересно, как там сейчас Пятый дядя? В последний раз он выглядел очень подавленным.
После паузы он продолжил:
— Пятый дядя всегда был щедрым. Если бы он остался в столице на нашу свадьбу, то, наверное, перерыл бы все лавки в поисках подарков. Ещё до помолвки, наверное, половина антикваров и ювелиров знала бы, что я собираюсь жениться…
В его голосе звучала тоска.
Доу Чжао, не удержавшись, сжала его ладонь:
— Пока стоят зелёные горы, не стоит беспокоиться о том, что у нас не будет дров для очага. Пусть он не станет таким, как Третий дядя, который вновь возвысил род Цзян, но через несколько лет, когда всё утихнет, возможно, будет издана амнистия, и он сможет вернуться в родные места и жить как простой земледелец. Это ведь не так уж и плохо, правда?
Сун Мо слегка вздрогнул, но быстро подавил желание отдёрнуть руку.
— «Тридцать лет на восточном берегу, сорок — на западном», — произнёс он. — Род Цзянь славен уже более ста лет. Возможно, пришло время отойти в тень, чтобы накопить силы…
Он выпрямился, и в его осанке читалось напряжение.
Но открытая и доверительная улыбка Доу Чжао быстро рассеяла его тревогу.
— А что за человек был Пятый дядя? — с интересом спросила она.
Сун Мо с улыбкой погрузился в воспоминания:
— Он был очень красив. Все говорили, что я немного похож на него. Он был щедрым, прямодушным, весёлым и умел находить общий язык с любыми людьми. В те времена в столице стоило кому-нибудь сказать «Цзян Пятый», и все сразу же показывали большой палец…
Он с улыбкой пересказывал давние истории, словно возвращаясь в то время. Пусть тогда было много скучного учёного труда, но сейчас всё то вспоминалось с теплотой и радостью.
Доу Чжао слушала с неподдельным интересом. В её сознании образ Цзян Босюня постепенно обретал черты благородного рыцаря из народных баллад — щедрого, смелого и беспечного.
Повозка незаметно подъехала к воротам двора гуна Ин. Дождь, который недавно шёл, уже прекратился, и в небе сияла радуга.
Сун Мо помог Доу Чжао выйти из повозки. Увидев лужу перед колесом, он нахмурился и обратился к Чэнь Хэ:
— Подбери для госпожи более аккуратного возницу.
Затем он обошёл лужу и повёл её вверх по ступеням.
Чэнь Хэ, возница и сторожа у ворот словно окаменели. Лишь когда пара скрылась в глубине двора, они словно пришли в себя. Возница начал оправдываться, но Чэнь Хэ, не слушая его, приказал ближайшему слуге:
— Переведи его на другую работу.
Затем он поспешно последовал за ними.
Сторожа у ворот зашептались, и в воздухе зазвучали любопытные разговоры.
…
Настроение гуна Сун Ичуня с самого утра было таким же мрачным, как и прошедший дождь.
Он не спешил подбирать наложниц для своего сына до свадьбы, ведь многие новобрачные в первые дни испытывают неловкость, особенно если первая брачная ночь прошла неудачно.
Однако его сын не только исполнил свой супружеский долг, но и сопровождал жену на поклон в родительский дом, обращаясь с ней с редкой для него мягкостью.
Все мужчины одинаковы: стоит только попробовать что-то сладкое, и они сразу же начинают кланяться.
Похоже, между Сун Мо и госпожой Доу всё хорошо ладится.
Может быть, стоит передать управление внутренним двором в её руки?
Он хотел бы обсудить это с Тао Цичжуном, но тот всё ещё не вернулся из Чжэндина.
А господин Ду из академии Ханьлинь снова написал письмо. Его назначили наставником наследника престола по императорскому повелению, и он больше не сможет обучать Сун Ханя…
У Сун Ичуня в груди словно застрял глухой ком злости. Он вызвал Сун Ханя, дал ему десять плетей — и только потом смог немного перевести дыхание.
Он вспоминал, что при жизни госпожи Цзян ему не приходилось сталкиваться с такими трудностями. Эта мысль лишь усиливала его раздражение. Он долго ходил взад-вперёд по крытой галерее в павильоне Сянсянь, пока наконец не почувствовал, что успокоился.
Когда слуги доложили ему, что Сун Мо и госпожа Доу вернулись и собираются засвидетельствовать своё почтение, он с мрачным лицом сел в зале.
Когда Сун Мо объявил, что завтра утром собирается отвести жену к могиле госпожи Цзян, чтобы воздать ей почести, лицо Сун Ичуня омрачилось.
Он решил отложить вопрос о передаче власти в доме на более позднее время.
— Я понял, — сказал он, угрюмо махнув рукой.
Но Сун Мо не ушёл и продолжил:
— Я бы хотел взять с собой и Тяньэня. На празднике Чистоты он был занят учёбой, а на праздник Фонарей испугался и не пошёл. В последний раз он воздавал почести матери ещё зимой, в день зимнего солнцестояния.
Сун Ичунь посмотрел на Доу Чжао, которая стояла чуть позади Сун Мо, сложив руки и опустив взгляд. Она не произносила ни слова, но её красота была настолько очевидной, что даже при всей её скромности её нельзя было не заметить. Вспомнив красноречие Доу Шишу, он снова махнул рукой, показывая, что услышал.
Сун Мо и Доу Чжао удалились.
И только после их ухода Сун Ичунь вдруг осознал, что так и не велел госпоже Доу с завтрашнего дня приходить к нему с поклоном утром и вечером.
Ох, я так рассчитывала, что с замужеством станет меньше дядей и тётей, но, увы, количество персонажей только растёт, так и тянет сказать «кто все эти люди и почему я должна их знать»? )))) Читаю на морально-волевых… Сценаристам дорамы надо памятник поставить, что они смогли из этого всего сделать увлекательный сериал.
За отличный перевод, разумеется, большое спасибо.
Новелла семейных отношений в Древнем Китае😁
Я только смеялась пока читала последние главы))) мне вообще не мешает та обстоятельность с которой автор описывает все мельчайшие подробности. Это весело и интересно. Провожу параллели с обрядами и этикетом своего народа и понимаю, что у нас заморочек не меньше, просто свое уже в крови и воспринимается как само собой разумеющееся.
Главные герои такие милые, что даже расставаться с ними не хочется. И особенно увлекательно сопоставлять текст с экранизацией.
Дядя Шишу здесь выглядит поинтересней чем в сериале и совсем не злодей , а вот мотив отца Сун Мо так и остался прежний или что то другое заставило его так обращаться с сыном ? Интересно.