Император Тайцзун установил закон, согласно которому внутренний двор не должен был вмешиваться в дела внешнего. По преданиям, у входа во дворец Куннин и поныне можно обнаружить каменную плиту, на которой запечатлена его каллиграфия.
Но как же теперь, когда императрица распоряжается стражей его Величества?
Не потому ли у принца Ляо появились амбиции?
Или, возможно, именно эти амбиции подтолкнули императрицу к действиям?
Когда приходит время использовать знания, становится жаль, что в своё время мы уделяли им так мало внимания.
Доу Чжао с грустью осознала, насколько легкомысленно она относилась к этим вещам в своей прежней жизни.
Когда Сун Мо вышел, уже умытый и переодетый, она с улыбкой налила ему чаю и поставила чашку на столик у кана.
Сун Мо без смущения сел на кан напротив неё.
Доу Чжао отпустила служанку и, чуть понизив голос, спросила:
— Скажи, как так вышло, что императрица управляет вашей стражей?
Сун Мо слегка опешил, но ответил спокойно:
— Весной девятого года Чэнпина, когда император читал донесения, он внезапно потерял сознание. Придворные лекари смогли его спасти, но с тех пор его мучили хронические головные боли.
В то время императрица Шэнь уже ушла из жизни, а императрица Вань только заняла её место в управлении гаремом. Она сама изучила приёмы массажа у придворных лекарей и начала ежедневно массировать Его Величество, чтобы облегчить его страдания. Постепенно приступы стали реже.
В одиннадцатом году, когда Желтая река вышла из берегов, императрица, делая массаж, услышала о чрезвычайной ситуации. Увидев, что император размышляет о том, кого назначить ответственным за ликвидацию последствий наводнения, она предложила кандидатуру Му Чуаня, который в то время был редактором академии Ханьлинь.
К счастью для Му Чуаня, в этот момент любимец императора Е Шипин лежал с дизентерией, и других достойных кандидатов не было. Император приказал вызвать Му Чуаня на аудиенцию и узнал, что его отец когда-то был губернатором Кайфэна. Юноша с детства сопровождал отца по службе и обладал значительным опытом в управлении реками. Так он получил долгожданное назначение.
— Он проявил себя блестяще, — продолжил Сун Мо. — Не только предотвратил бунты среди беженцев, но и предложил системную реформу управления водами. Е Шипин был так впечатлён, что поддержал его план, и благодаря этому наводнения не случались многие годы. Му Чуань стремительно продвигался по служебной лестнице, достигнув звания министра трудов и великого учёного академии Ханьлинь.
Император, восхищённый прозорливостью императрицы, с тех пор стал всё чаще обсуждать с ней государственные дела. Она всегда давала дельные советы, и доверие Его Величества росло с каждым днём.
Сун Мо на мгновение замолчал, словно что-то его смутило, а затем тихо продолжил:
— Однажды государь вновь заболел. Императрица, опасаясь, что кто-то увидит его в таком состоянии, приказала служанкам запереть двери дворца Куннин. В это время император, пребывая в бреду, оттолкнул её, и она, потеряв равновесие, ударилась лбом о курильницу, поранив лицо. Однако даже в этот момент она не отпустила его, пока он не пришёл в себя. Лишь после этого она позволила позвать придворных лекарей, которые поспешно обработали её рану солёной водой. После этого случая император чувствовал перед ней глубокую вину и, чтобы отплатить за преданность, даровал ей право распоряжаться охраной — гвардии Цзиньву, стражи Цишоу и лагеря Шэньшу[1].
В своей прошлой жизни Доу Чжао не подозревала, что Му Чуань был так близок к императрице.
— Он действительно был настолько серьёзно болен? — вырвалось у неё.
Сейчас шёл уже шестнадцатый год правления Чэнпина. Выходило, что болезнь длилась уже семь лет?
Только тогда она впервые осознала, почему переворот принца Ляо мог увенчаться успехом.
Сун Мо кивнул и, понизив голос, добавил:
— Прежде государь заболевал раз в два-три года, но в этот раз это уже второй раз за такой короткий срок.
В его голосе звучала тревога и печаль.
— Если состояние Его Величества действительно настолько серьёзное, — мягко, но прямо сказала Доу Чжао, — это уже вопрос престолонаследия. Тебе следует быть осторожным. Резиденция гуна Ин признана в столице, и в такие дела лучше не вмешиваться. Разве не очевидно, что каждый стремится склонить чиновников на свою сторону? То, что для других — шанс, для нас должно быть лишь вишенкой на торте.
Она говорила тихо, но каждое её слово звучало словно случайно обронённое утешение, смешанное с предупреждением. Это заставило Сун Мо озариться, хоть и вызвало у него некоторое удивление.
— Почему ты так решила? — спросил он.
— Сегодня утром приходили тёти, — оживлённо начала Доу Чжао. — Как всегда, они болтали о семейных ссорах между сводными братьями из-за наследства. Я подумала: если люди могут спорить из-за нескольких сотен лянов, то что уж говорить о целой Поднебесной?
Сун Мо не смог сдержать улыбку. Подозрительность Доу Чжао казалась ему по-детски милой. Обычно она не доверяла людям, но по какой-то причине верила ему с самого начала… Он долго рассматривал её.
Сегодня на ней была простая зелёная курточка, лицо было румяным и живым, а блестящие жемчужины в волосах подчёркивали её мягкие черты и светящуюся изнутри красоту.
— Что? — спросила Доу Чжао, коснувшись своего лица. — Что-то не так?
— Ничего, — улыбнулся Сун Мо. — Мне показалось, у тебя на щеке пятнышко, но оказалось, это просто блик от шпильки. Я обознался.
— Ах! — с облегчением выдохнула Доу Чжао.
— А чем ты занималась, пока я был во дворце? — спросил Сун Мо, меняя тему разговора.
Доу Чжао с воодушевлением рассказала о том, как Тао Цичжун пытался узнать о ней, но был остановлен Дуань Гуньи и его товарищами.
Сун Мо сначала был поражён, а затем рассмеялся:
— Если бы ты жила во времена Чуньцю, то, возможно, была бы второй Мэн Чанцзюнем — такой же умной и находчивой! — и уже более серьёзно добавил: — Дуань Гуньи отлично справился со своей задачей, и нам стоит щедро его наградить.
Доу Чжао согласно кивнула, а затем сообщила, что в десятом месяце господин Чэнь и его люди прибудут в столицу. Она выразила надежду, что наследник сможет помочь с их размещением.
[1] Цзинъу-вэй — императорская тайная гвардия. Цишоу-ин и Шэньшуин — дворцовые формирования личной охраны, созданные для защиты покоев и безопасности императора.
