Доу Шишу невольно нахмурился. Он намеренно вёл себя вежливо, надеясь укрепить контакт с главой Совета, ведь, в случае его ухода, именно Лян будет выдвигать преемника. Пару дней назад он уже делал первый шаг навстречу, но был так же холодно проигнорирован. Неужели Лян затаил на него обиду? Но за что?..
Пока он размышлял, не пришло ли время навестить Ляна и лично прояснить ситуацию, в зал вошёл евнух и напомнил:
— Господа, пора на утреннее заседание.
Доу Шишу стремительно собрал вещи и вместе с остальными направился в Золотой тронный зал. А в это время…
Когда представители императорской гвардии пяти городских округов и чиновники префектуры Шуньтянь узнали о пожаре и вторжении в особняк гуна Ин, они сразу поняли, что ситуация серьёзная. Особенно обеспокоило отсутствие своевременного подкрепления со стороны ведомства Шуньтянь после получения тревожного сообщения из особняка. Главнокомандующий городской стражи незамедлительно отдал приказ отправить туда ещё два отряда. Сам же префект Шуньтянь, вместе с Тао Цичжуном, лично выехал на место происшествия и возглавил поиски злоумышленников.
Вход в переулок, который вел к особняку гуна Ин, был перекрыт. Когда Сун Мо на своем коне стремительно ворвался в переулок, он сбил с ног не случайных прохожих, а солдат городской стражи и ямэньских служек.
Никто из них даже не осмелился выразить свое недовольство. После этой ночи их жизни висели на волоске, и теперь судьба каждого могла зависеть от одного слова наследника гуна Ин.
Сун Мо спрыгнул с коня и широкими шагами направился к павильону Ичжи. Небо уже посветлело. Его взгляд был ясным, а лицо спокойным, но тонкая линия губ выдавала скрытую жестокость. Прислуга, которая видела его, испуганно жалась к стенам, опуская глаза и боясь даже встретиться с ним взглядом.
Услышав о возвращении Сун Мо, Лу Чжэн, тяжело дыша от спешки, бросился за ним вместе с двумя слугами.
— «Господин наследник, подождите! Подождите!» — Люй Чжэн поспешил вперёд, преграждая путь Сун Мо. — «Префект столичной управы сейчас в цветочном зале, пьёт чай с господином Тао. Может быть, вам стоит заглянуть, поприветствовать…»
Он не успел договорить. Сун Мо, не меняя выражения лица, резко взмахнул хлыстом. Тонкая, как змеиная кожа, полоска чёрной кожи со свистом рассекла воздух и с оглушительным звуком рассекла щеку Люя.
— «Ай!» — вскрикнул тот, прижимая руку к лицу. Лишь спустя мгновение до него дошло: боль, жгучая, как кипяток, пронзила его до самых костей.
Маленькие слуги за его спиной видели всё. По правой щеке Люя, от глаза до губы, тянулась кровавая полоса, кожа лопнула, и кровь капала на воротник. Лицо раздулось, исказилось и стало похоже на зловещую маску.
И это — за одно лишь слово.
Слуги побелели и, не смея даже вздохнуть, упали на колени.
— «На колени!» — холодно произнёс Сун Мо.
Голос его был подобен лезвию: ясный, хлесткий и не терпящий возражений.
Сун Мо никогда прежде не уделял внимания людям из окружения Сун Ичуня и уж тем более не отдавал им приказы. Люй Чжэн, ошеломленный, в первые мгновения даже не знал, стоит ли ему подчиняться… Но ответ пришёл незамедлительно — ещё один удар хлыста обрушился на его плечо.
Хруст. Боль. Он закричал, согнулся от невыносимого страдания и упал на колени, не в силах больше терпеть.
Сун Мо, не произнеся ни слова, отбросил Люй Чжэна в сторону, словно тот был просто бесполезным грузом. С твёрдым шагом он направился к павильону Ичжи.
Только тогда Люй Чжэн по-настоящему ощутил боль, пронзившую его сердце.
Сун Мо вошёл в павильон Ичжи. Стражи у входа приветствовали его:
— «Господин наследник! Господин наследник!» — хором воскликнули они. Однако никто из них не сдвинулся с места: они почтительно склонили головы, продолжая нести свою службу.
Только в этот момент Сун Мо почувствовал некоторое облегчение. Он огляделся, стараясь ни на кого не смотреть, и поспешно спросил:
— «Где госпожа?»
— «Госпожа уже легла отдохнуть», — ответил один из стражей с лёгкой улыбкой. — «Она сказала, что утром пойдёт на собрание слуг, чтобы выступить с речью. Господин Ян велел нам сопровождать её — так, на всякий случай».
Сун Мо медленно выдохнул, впервые за всю ночь заметив, что его ладони насквозь пропитаны потом.
— «Ах, как жаль, что вы не видели!» — воскликнул один из охранников. — «Госпожа — настоящая героиня! Только представьте: с ней было всего несколько слуг и горстка служанок, а она встала на защиту двора! Мы держались до последнего, и ни один вор не смог пройти через ворота!»
Сердце Сун Мо сжалось от этих слов.
— «Что произошло?» — резко спросил он.
Охранники с энтузиазмом начали рассказывать о ночном происшествии. Один говорил о подожжённых дровах, другой — о кипятке, который обрушился с лестницы, а третий — о том, как госпожа командовала, словно настоящий полководец.
Их голоса звучали с волнением и восторгом, словно они вспоминали не о ночном нападении, а о великой победе, достойной летописи.
Сун Мо внимательно слушал их, и на его лице постепенно появлялась улыбка. Она была настоящей, тёплой и живой, и исходила из самых глубин его души. Её свет был настолько ослепительным, что даже восходящее солнце могло бы показаться блеклым по сравнению с ней.
Охранники, привыкшие видеть своего господина сдержанным и строгим, были поражены этой улыбкой. Они замолчали один за другим, растерянно переглядываясь и не находя слов.
В этот момент из боковой комнаты вышел Ян Чаоцин. Услышав шум, он поспешил поприветствовать Сун Мо.
— «Господин наследник!» — почтительно поклонился он.
Сун Мо слегка кивнул, в его глазах всё ещё плясали искорки улыбки.
— «Спасибо вам, господин Ян. Вы хорошо поработали», — сказал он, а затем его взгляд стал серьёзным. — «Где остальные?»
— «С самого утра всё идёт по плану», — с уверенностью ответил Ян Чаоцин. — «Ся Лян взял вашу визитную табличку и отправился в канцелярию столичной управы, где пытается получить доступ к расследованию. Чжу Ичэн со своими людьми тщательно осматривает окрестности, чтобы убедиться, что павильону Ичжи больше ничто не угрожает. Я отправил Ву И в переулок у храма Цинъань с поручением сообщить седьмому господину Доу, что с госпожой всё в порядке…»
Он сделал паузу и добавил:
— Что касается Ду Вэя и Лу Мина… они ждут вашего распоряжения.
Ду Вэй руководил сетью осведомителей, а Лу Мин обучал самых опытных бойцов, готовых отдать жизнь за госпожу.
