Командир был удивлён и озадачен. «Какое мне дело до его встреч?» — подумал он, но Сун Мо уже опустил голову и приступил к чаепитию.
Вспомнив о своей недавней оплошности, командир всё же решил не рисковать. Он взял визитную табличку и, выйдя из цветочного зала, обратился к писарю:
— Отнеси эту табличку гуну Дунпин. Скажи, что его желает видеть наследный господин из дома гуна Ин.
Примет ли он приглашение — это уже дело самого гуна.
Писарь, не раздумывая, схватил карточку и стремительно помчался по переулкам.
Командир Восточного батальона столичной стражи также был из знати, хотя и не столь влиятельной, как гунский дом Ин. Однако в его семье было немало высокопоставленных родственников. Он не горел желанием прислуживать Сун Мо, который был моложе его сына, поэтому, стоя на ступенях цветочного зала, он переговаривался со своим приближённым:
— Этот вор… Неужели его действительно нашли в колодце? Как они вообще додумались искать там?
— Понятия не имею, — тихо ответил помощник. — Однако охрана при наследном господине отличается высоким уровнем подготовки. Они не только осматривали колодцы, но и забирались на балки под потолком, чтобы убедиться, что там всё чисто. И даже поднимали подвесные потолки, чтобы убедиться, что всё в порядке.
Командир помрачнел. Он стоял, прислонившись к перилам, две зажжённые благовонные палочки времени, когда к нему подбежал писарь, весь в испарине.
— Господин… случилась беда! — с ужасом зашептал он. — Главнокомандующий и префект Шуньтянь были арестованы императорской тайной гвардией. Пост командующего гарнизонами Пятидворной стражи временно занял гун Дунпин, а обязанности префекта Шуньтяньской префектуры — главный цензор Цзяньчай Хуан Ци. Гун Дунпин только что вошёл во дворец и пока ещё не выходил…
Командир побледнел, и холодный пот покатился по его спине.
Он поспешил вернуться в цветочный зал.
— Наследный господин… — пробормотал он, густо покраснев и склонившись в глубоком поклоне. — Если у вас есть какие-либо распоряжения… прошу, прикажите мне немедленно!
Сун Мо, не удостоив его даже взглядом, спокойно сделал ещё несколько неторопливых глотков чая. И только когда на лице командира отразилась паника, а крупные капли пота выступили на лбу, Сун Мо медленно произнёс:
— «Распоряжения» — это слишком громко сказано. Просто… эти воры — отчаянные люди. Если бы они успели покинуть город, это было бы полбеды. Но что, если они всё ещё прячутся здесь, выжидая подходящий момент для нового нападения? Столица — сердце государства, здесь находятся не только вельможи и знать, но и множество чиновников, ответственных за благополучие всей империи. Что, если произойдёт ещё один инцидент?
Он поднял глаза, его взгляд был спокойным и ясным, но острым, как лезвие.
— Император лично возложил на меня ответственность за расследование этого дела. И поскольку безопасность столицы лежит на плечах Пятидворной стражи, я боюсь, что никто из вас не избежит наказания.
— Да, да, конечно! — Командир Восточного батальона, не в силах сдержать дрожь, с ужасом отирал пот со лба. Теперь он не смел проявить даже малейшее неуважение. — Наследный господин, вы… вы желаете…?
— Объявить обыски по всему городу, — холодно произнёс Сун Мо.
— Ч-что? — воскликнул командир, широко раскрыв глаза от изумления.
Облава по всей столице?.. Кто осмелится на такое без императорского указа? Одно неверное движение — и тайная стража воспримет это как мятеж…
Пот лил с него градом.
— Наследный господин, но… обыск по всему городу… — пробормотал он, надеясь получить от Сун Мо хоть какую-то гарантию. Кто будет отвечать за это без доказательств и формального предписания? От этой мысли он был в ужасе.
Тao Цичжун тоже заметно испугался и поспешно вставил:
— Наследный господин, боюсь, такое дело требует тщательного обсуждения…
— Если господину так уж трудно, — прервал его Сун Мо, даже не удостоив взглядом, — я велю позвать других командиров. Пусть Восточный батальон возвращается в своё управление. Это, кстати, даст другим больше места для манёвра. А вам, возможно, придётся расстаться со своим мундиром — и не только с ним.
Последние слова прозвучали как удар ножа.
Все в столице знали, что наследный господин дома гуна — не из тех, кто легко прощает. Он даже не дрогнул, когда его отряд убил охранников его собственного отца во время внутреннего конфликта. Что уж говорить о посторонних…
Командир восточного батальона почувствовал, как внутри него нарастает тревога. «Будь что будет!» — подумал он про себя, ругая себя за то, что готов взять на себя всю ответственность. Вся столица — это не двор, её невозможно охватить сразу. Придётся играть по этим правилам, пока гун Дунпин не вернётся из дворца.
— Прошу указаний, наследный господин, — с трудом выдавил он, поклонившись.
Сун Мо спокойно улыбнулся:
— Присаживайтесь, господин. Давайте обсудим детали.
Командиру ничего не оставалось, кроме как сесть, чувствуя себя как на иголках.
Только тогда Сун Мо медленно произнёс, будто бы размышляя вслух:
— Разумеется, не стоит действовать необдуманно. Если мелкие воришки осмелились напасть на поместье гуна, значит, ситуация в префектуре Шуньтянь стала критической. В данный момент господин Хуан ещё не вступил в должность, а гун Дунпин только что принял на себя временное командование Пятидворной стражей и пока не успел разобраться в ситуации. Поэтому вам, старшие офицеры, предоставляется возможность проявить себя наилучшим образом.
Используйте этот шанс с умом. Устройте генеральную чистку в столице, от нищих и лавочников до сутенёров и воров. Дайте знать всей знати, что в городе снова воцарился порядок…
Не успел он закончить свою речь, как глаза командира восточного батальона загорелись. Он посмотрел на Сун Мо с искренним почтением.
— Прошу указаний, наследный господин! — воскликнул он, встал и с поклоном выразил свою готовность служить.
Сун Мо кивнул и жестом пригласил его пройти в кабинет. Они скрылись за дверью, оставив Тао Цичжуна одного в цветочном зале.
Вскоре командир стремительно покинул кабинет с таким видом, будто только что получил аудиенцию у самого императора.
В это же время на пороге особняка гуна Ин появился человек с лицом, напоминающим желтоватую бумагу — цзиньчжи, цвет испуга. Это был тесть Сун Мо — достопочтенный Доу Шиюн.
— Тесть! — Сун Мо поспешил навстречу гостю, но тот не успел ничего сказать. Подняв глаза, он заметил за плечом Доу Шиюна хмурого и молчаливого Цзи Юна.
Сун Мо незаметно выпрямился, в его осанке появилось хищное напряжение. Оба мужчины встретились взглядами — холодным, прощупывающим, и ни один из них не кивнул.
Доу Шиюн, явно обеспокоенный, не заметил ничего необычного. Он тут же поспешил узнать о состоянии Доу Чжао:
— Шоу Гу не пострадала? Где она сейчас? Говорят, эти люди пришли за её приданым? — спросил Доу Шиюн с печалью в голосе. — Яньтан, может быть, нам стоит сообщить всем, что серебряные ассигнации уже давно переданы в серебряную лавку? Там ведь работают настоящие мастера, с которыми не каждый сможет справиться. Так, наверное, будет безопаснее?
— Конечно, — согласился Сун Мо без колебаний. — Сейчас отец может пройти в кабинет и отдохнуть. Шоу Гу в это время беседует с ключевыми служанками и старшими экономками, помогая успокоить дом.
— Вот это дело! — похвалил его Доу Шиюн, и в его глазах мелькнула гордость за зятя.
Сун Мо лишь скромно улыбнулся в ответ.
