Сун Мо наклонился к ней и нежно прикусил мочку уха, обжигая кожу горячим дыханием.
— Шоу Гу… ты скучала по мне? — прошептал он, его ладонь медленно заскользила по её телу, словно лаская холмы на старинной картине, нарисованной тушью.
— Я так скучал… Очень. В казарме, где я живу, постели узкие и жёсткие, а матрасы, сколько их ни суши, всегда пахнут сыростью. Но ты пахнешь иначе — нежно и тихо, как жасмин или цветы юйцзань на рассвете…
Он замолчал, но его рука уже нежно скользила вниз, туда, где под лепестками желания скрывалась её жемчужинка. Он нашёл её с пугающей точностью, надавливая то мягко, то чуть сильнее.
—…И эти горы… Как не захотеть узнать, куда ведёт тропинка меж них?
Вспышка. Всё тело Доу Чжао будто охватило пламя. Она ощущала, как сгорает изнутри.
Вот почему он никогда не может остановиться…
— Сун Яньтан! — воскликнула она, прикрывая лицо руками. — Замолчи, хоть на миг!
Наверняка сейчас она была красной, как варёная креветка. Вся — от макушки до пят.
Но он лишь тихо рассмеялся, обнимая её ещё крепче и шепча:
— Шоу Гу, ты ведь не знаешь… Каждый раз, когда я прикасаюсь к тебе — туда — ты вся содрогаешься… И даже там, в глубине, всё в тебе отзывается…
Это действительно Сун Мо?
Тот самый Сун Мо, который всегда был сдержанным, холодным и возвышенным, словно зимний иней?
Кто бы мог подумать, что он способен на такое? Что он будет говорить подобные слова вслух?
— Ты… ты… — Доу Чжао не могла подобрать слов, слишком ошеломлённая, чтобы ответить.
В ответ он лишь нежно коснулся её плеча губами — так ласково, словно крылом мотылька.
И в следующую секунду его тело, горячее и нетерпеливое, вновь прильнуло к её телу. Он вошёл в неё резко, не давая ей времени ни вздохнуть, ни отстраниться.
— А-а… — выдохнула она, глаза её широко раскрылись от неожиданности.
Сун Мо дышал часто, всё ещё не до конца успокоившись, и, прижимаясь губами к её уху, прошептал:
— Видишь… ты ведь тоже скучала по мне…
Щёки Доу Чжао вспыхнули, как если бы к ним приложили раскалённый перец. Не найдя, чем защититься, она просто закрыла глаза — словно ребёнок, наивно верящий, что если он не видит, то и его никто не видит.
В ответ на это Доу Чжао услышала тихий, но довольный смех Сун Мо, в котором звучала нежность и озорство.
Служанки, смущённые звуками, доносившимися из спальни, покраснели и быстро отошли под навес галереи. Только когда солнце поднялось уже высоко, внутри наконец воцарилась тишина.
У Доу Чжао не было сил даже говорить. Она лежала, обессиленная, словно полностью опустошённая.
Сун Мо же, напротив, сиял, как лев, только что насытившийся охотой — свежий, бодрый, исполненный сил.
— Шоу Гу, — произнёс он, нежно проводя рукой по влажным от пота прядям у её висков, — сегодня мне нужно съездить на земельное поместье в Дасине. Поехали со мной?
В его голосе звучала не только просьба, но и лёгкая тоска. Не обращая внимания на её усталость и потливость, он наклонился и нежно поцеловал её в щёку.
Земельное поместье в Дасине было пожаловано ему лично императором. Когда-то это было царское поместье, и обычные люди не могли туда попасть. Сун Мо выбрал это место, чтобы содержать своих верных людей, которым он мог доверить свою жизнь.
— Я не поеду, — устало прошептала Доу Чжао. — Я просто хочу… воды.
Сун Мо тут же вскочил, налил ей воды, помог сесть и поднёс чашу к её губам. А затем, словно играя, продолжил соблазнять её:
— По пути к нашему земельному поместью есть замечательное заведение под названием «Половинка». Там подают превосходную лапшу с разнообразными добавками — настоящую! Половина жителей столицы посещают это место.
— Почему бы нам не съездить в деревню, а на обратном пути не насладиться лапшой в «Половинке»? А если хочешь, можем заглянуть в «Пьяного Бессмертного» — там готовят первоклассные деликатесы. Или в «Цуйчжэньгэ», если тебе по душе постная кухня… В любом случае, это будет лучше, чем скучать дома. Тем более, что скоро мне снова предстоит идти на службу во дворец…
В душе Доу Чжао разлилось мягкое тепло.
Никто и никогда… не был так привязан к ней.
В её глазах промелькнуло сомнение.
Сун Мо, хорошо знакомый с её настроением, уловил малейшее колебание. Он наклонился и стал нежно целовать её лоб, веки и брови, словно не мог насытиться её красотой.
— Шоу Гу, мне так хочется быть рядом с тобой… В этом доме нет старших, и я боюсь, что не смогу сдержаться.
Он взял её ладонь и медленно провёл ею по своей талии. Доу Чжао тут же отдёрнула руку, сжав её в кулак, а её щёки вспыхнули ещё сильнее.
Сун Мо лишь усмехнулся и отпустил её.
— Тогда давай просто прогуляемся. Сейчас ещё стоит тёплая осень, но вот-вот наступят холода. На улице будет зябко, промозгло, всё станет серым и унылым. Мы уже не сможем никуда выбраться. Так почему бы не поехать сейчас, пока ещё есть возможность?
Доу Чжао не боялась холода, она боялась, что Сун Мо не сможет контролировать свои эмоции. Хотя в глубине души она подозревала, что все эти разговоры о погоде — лишь предлог, она решила перестраховаться, вспоминая его утреннюю неистовость.
— Пойду переоденусь, — пробормотала она, с трудом поднимаясь с постели.
— Я помогу! — с энтузиазмом предложил Сун Мо, уже распахивая высокий шкаф из пурпурного сандала. — Какое платье ты хочешь надеть?
Неужели он так рад, что она поедет с ним?
Доу Чжао немного растерялась.
В своей прошлой жизни Вэй Тиньюй не любил, когда кто-то следовал за ним. Он говорил: «Это же так по-женски, как нянька за ребёнком…»
Доу Чжао, переодевшись и приведя себя в порядок, позволила Сун Мо подать ей руку и с его помощью поднялась в повозку. Всех служанок и нянек отправили в другую повозку, чтобы они не мешали.
Всю дорогу Сун Мо разговаривал с ней, без пауз и неловких молчаний.
— …Я предполагаю, что когда стражи Пяти городских управ и Шунтяньского магистрата подойдёт срок сдачи дела, они просто назначат кого-нибудь крайним. Так всегда: главное — отчитаться. Но все понимают, что мы понесли убытки. Если мы сейчас промолчим и не будем ничего предпринимать, это станет сигналом для уличной шпаны, что дом Гунов теперь лёгкая добыча. Они могут потянуться к нам за серебром и другим добром. К счастью, Сюй Цин сейчас служит байху в Цанчжоу-вэе. Я собираюсь отправить туда Лу Мина с людьми, чтобы они проучили этих выродков. Они совсем распоясались и думают, что могут давить на нас…
— То есть ты туда едешь за новыми жертвами? — лениво спросила Доу Чжао, полуоблокотившись на мягкий подголовник и глядя на него из-под длинных ресниц. Её взгляд был ленив, движения — плавны, а миндалевидные глаза слегка прищурены. От этого она казалась особенно прелестной и по-женски томной.
Сун Мо не отпускал её руки, играл с её пальцами и рассеянно отвечал:
— Пока они не ушли далеко, нужно поймать хотя бы парочку. Пусть знают, с кем имеют дело.
Пока они вполголоса обсуждали это, повозка уже прибыла на земельное поместье в Дасине.
Сун Мо такой энтузиаст☺️
Боже какая прелесть 🥰🥰🥰🥰