Доу Чжао, разумеется, не имела ни малейшего представления о том, что происходило в эти часы в поместье Хоу Цзинин. В доме Доу уже давно было известно, что между ней и Доу Мин нет особой близости, поэтому на отсутствие младшей сестры никто не обратил внимания — просто сделали вид, будто всё в порядке, будто так и должно быть.
В зале царило веселье: играли в мадяо, болтали о разном, смеялись. Когда стемнело, все остались ужинать на улице Цинъань.
Сун Мо, взглянув в окно, понял, что вечер уже близится к позднему часу. Он вошёл, попрощался с Доу Чжао, оставил при ней нескольких охранников и собрался уходить.
Доу Шиюн и остальные мужчины сами проводили его до главных ворот. Шестая тётушка осталась, чтобы составить компанию Доу Чжао, остальные гости постепенно разошлись.
А в это время в уголке цветочной гостиной кормилица невестки Хань не удержалась от недовольного бурчания:
— Вот-вот родит, а госпожа всё ещё здесь, сидит с четвёртой барышней… Пусть её супруг и наследник в доме гуна, но разве стоит так уж прогибаться?
— Не смей говорить глупости! — тихо, но твёрдо оборвала её невестка Хань. — Четвёртую барышню матушка растила сама, как родную дочь. Не зря же Седьмой дядя даже хотел взять Двенадцатого дядю в приёмные — в линию Западного Доу. Если я ещё хоть раз услышу подобные слова, можешь сразу возвращаться в Хучжоу!
Кормилица, испугавшись, закивала:
— Да-да, больше ничего не скажу…
А невестка Хань, не удержавшись, нахмурилась.
Матушка — человек разумный и всегда знает, как себя вести. Пусть она и любит Доу Чжао, но покинуть невестку в её последние дни ради простой беседы?
Должно быть, произошло что-то серьёзное. Что-то, о чём я не знаю.
Тётушка Цзи, охваченная тревогой и негодованием, вполголоса делилась с Доу Чжао тем, что её беспокоило в последние дни:
— …Его бабушка по матери внезапно заболела, и тётка решила срочно уехать в Исин, чтобы ухаживать за ней. Мне самой не вырваться — Невестка Хань на сносях, и дома без меня нельзя. Вот я и велела ему проводить тётку до Исина, а заодно навестить бабушку, передать от меня поклон и расспросить о её здоровье…
Она вздохнула, и её лицо потемнело от горя.
— Кто бы мог подумать, что после возвращения его как будто подменили. Он стал совсем другим: рассеянным, словно в тумане. Я очень испугалась, не случилось ли чего-то страшного в Исине. Я стала расспрашивать слуг, что с ним происходит, но все они отвечали одно и то же, как под копирку: ничего особенного. Один говорил одно, другой — то же самое, только другими словами. Кто-то добавлял пару фраз, кто-то, наоборот, умалчивал. Чем больше я слушала, тем яснее понимала: здесь что-то не так.
— Тогда я, стараясь не привлекать внимания, попросила своих людей присмотреть за двенадцатым. И вот что выяснилось: он тайно отправляет письма в Исин через день. Я не решилась перехватить эти письма, но отправила надёжного человека перехватить на пристани того, кто их доставляет.
Тётушка Цзи побледнела и, после небольшой паузы, стиснув зубы, продолжила:
— Все письма адресованы Линцзэ.
Если бы не воспоминания о прошлой жизни, Доу Чжао, без сомнения, поддержала бы Шестую тётушку и уже сейчас думала бы, как остановить эту ситуацию, пока не стало слишком поздно.
Но она слишком хорошо помнила, чем всё закончилось в прошлом.
Она помнила, как сильно любили друг друга эти двое.
И теперь… вмешиваться и разрушать их союз, словно ударяя палкой по лебединой шее? У неё просто не поднималась рука.
— Шестая тётушка, вы… сначала успокойтесь, — мягко сказала она, стараясь смягчить ситуацию. — Возможно, всё не так, как кажется. Вспомните, разве кузен Цзи не писал мне почти каждый день в своё время?
Как только она произнесла эти слова, то сразу же поняла, что совершила ошибку.
В глазах госпожи Цзи на мгновение отразилась неловкость, а на лице появилось смущение. Доу Чжао поспешно отвела взгляд, делая вид, что не осознает значение своих слов, как будто ей никогда не было известно о чувствах Цзи Юна.
— Сестра Линцзэ — девушка умная и талантливая, она хороша в поэзии, музыке и живописи… А брат Дэчан — живой и любознательный, ему интересно всё новое. Они нашли друг друга и стали разговаривать обо всём на свете. Разве это так удивительно? — произнесла Доу Чжао, надеясь развеять подозрения.
Госпожа Цзи лишь всплеснула руками и, слегка толкнув Доу Чжао пальцем в лоб, воскликнула:
— Ах ты, глупая! Если между ними всё чисто и невинно, то почему Линцзэ перестала принимать его письма? Почему она не выходит к нему? Почему он, вместо того чтобы просто отправлять письма через дом, прячется — снимает отдельное жильё и тайно передаёт послания?
Один вопрос за другим — словно удары.
Госпожа Цзи внимательно посмотрела на Доу Чжао, и в её глазах появилось тревожное сомнение:
— Шоу Гу, Дэчан тебе что-нибудь говорил? Ты ведь не покрываешь его, нет? Вы с ним с детства ближе, чем с остальными…
И тут её лицо стало серьёзным и строгим. Голос наполнился официальной строгостью:
— Шоу Гу, ты всегда умела держаться в рамках. А Линцзэ — это не просто какая-то кузина из соседнего переулка, она — госпожа, вернувшаяся в дом Цзи после развода, женщина из рода Хань. Если слухи расползутся, её репутации конец, и в семье Цзи ей не на что будет опереться. А твой двенадцатый? Его имя будет затоптано, карьера — перечёркнута!
«Вот чёрт…» — мысленно выругалась Доу Чжао. Совсем забыла — надо было притвориться, что всё это для неё новость.
Она торопливо замотала головой:
— Нет-нет, что вы! Я… я просто по наивности прикинула, — и добавила с поспешной правдоподобностью: — Дэчан мне ничего не говорил. Я сама догадалась… по письмам, по поведению. Это всё мои домыслы!
И чтобы сбить тему, тут же подхватила:
— Кстати, а вы не пытались узнать — что именно он ей пишет? Вдруг всё не так уж страшно?
Как говорится, «свой ребёнок всегда хороший», и даже такая проницательная женщина, как госпожа Цзи, не заподозрила, что Доу Чжао намеренно так грубо и поспешно заметала следы. Она лишь нахмурилась:
— Раз я заподозрила неладное, разве могла я не вскрыть письма? Но ведь там сплошные рассуждения о книжных делах…
— Ну вот! — поспешно подхватила Доу Чжао. — А раз так, чего же ещё бояться? Даже если у Дэчана и есть какие-то мысли, сестра Линцзэ, судя по всему, всё прекрасно понимает. По мне, лучше и дальше наблюдать. Между ними ведь теперь расстояние, а письма и воспоминания — не самое крепкое топливо. Пройдёт немного времени — остынет. Тем более, сестра Линцзэ не из тех, кто не умеет держать себя в рамках.
Госпожа Цзи задумалась. В словах Доу Чжао и впрямь был смысл. Она наконец медленно выдохнула, и плечи, будто много дней носившие невидимую тяжесть, чуть расслабились.
— Шоу Гу, ты даже не представляешь, что я пережила за эти дни! Я хотела поговорить с твоим шестым дядей, но ведь я сама его туда отправила, сама же и виновата… А Линцзэ ещё и моя родная племянница. Я не могу сказать ей правду, но и молчать тоже тяжело… Это вызывает у меня лишь тревогу! Нам нужно как можно скорее найти Дэчану невесту, такую, чтобы он сам не посмел отказаться от неё.
