— Сун Янь?! — тётушка с изумлением взглянула на Доу Чжао. В её голосе слышалось неподдельное удивление.
— Да! — с энтузиазмом ответила та. — У него нет ни родителей, ни семьи. Все эти годы он жил с господином Суном в Чжэньдине. Вы же сами видели — он тихий, надёжный и совсем не заносчивый. Разве может быть лучше, если он согласится войти в семью Чжао?
Тётушка наконец пришла в себя. Увидев, с какой серьёзностью Доу Чжао заговорила, она одновременно рассердилась и засмеялась:
— Неужели ты только что это придумала?
Если бы Доу Чжао призналась, что идея действительно родилась внезапно, тётушка, несмотря на всю свою осторожность, сразу же отказалась бы.
Но та, не моргнув глазом, поспешила заверить:
— Конечно нет! Я давно об этом думала. Просто раньше я считала, что у Сунов слишком скромный род. Но теперь вы сами сказали, что хотите зятя из учёной семьи — так кто же подходит больше, чем Сун Янь?
Она говорила быстро, не давая тётушке вставить ни слова, настойчиво убеждая её в своём решении.
— Скажите прямо: можно или нет? Если вы согласны, пока господин Сун и Сун Янь ещё в столице, я попрошу Яньтана взять всё в свои руки и стать сватом. А если вас что-то не устраивает, мы будем искать дальше.
И почти шёпотом добавила:
— И вообще… Чем меньше у жениха «третьих-двоюродных-тёток», тем лучше, правда ведь?
А Сун Янь — мы его с детства знаем, что за человек: и повадки, и сердце, и склад ума. Где ещё такого найдёшь?
Как правило, семьи, которые ищут мужа, чтобы он вошёл в их дом, — это семьи с небольшим количеством сыновей. Конечно, перед свадьбой подписываются соглашения о наследстве, имуществе и обязанностях. Но что мешает зятю, когда тесть уже стар, взять на себя всё хозяйство, а затем привести другую жену и увести всё наследство в сторону?
Поэтому выбор приёмного зятя всегда требует осторожности. И главное, на что обращают внимание — это его характер.
Сун Янь был безупречен в этом плане.
Но когда инициатива исходит от невесты, это как будто насильно тащить утку в воду. Как будто навязываешься.
Тётушка колебалась.
Доу Чжао, напротив, чем больше думала, тем крепче убеждалась: Сун Янь — идеальный кандидат.
Он был приятен в общении, обладал мягким характером, не ленился и был надёжным человеком. Если тётушка с дядюшкой состарятся, то с таким зятем им не о чем будет волноваться.
Заметив нерешительность тётушки, она поторопила её:
— Если согласится — хорошо, если нет — не страшно, но попробовать-то стоит! Сколько можно держать Чжанжу в доме? Ей уже двадцать, вы что, ещё пять лет будете ждать?
Тётушка долго молчала, а затем осторожно произнесла:
— Вот что… ты сначала узнай, что сам Сун Янь думает. Если он не против, тогда уже можно будет говорить о сватовстве.
— Хорошо! — кивнула Доу Чжао и, сияя от радости, поспешила обратно в переднюю, в цветочную гостиную.
Тем временем в цветочной гостиной Сун Мо уже начал «расспросы под видом дружбы»:
— Так-так… оказывается, у нас с тобой схожие фамилии. А ты сам откуда родом? Сколько тебе лет? Чем занимался твой отец? Кто у тебя есть в семье? Читаешь ли ты книги?
Господин Сун, как старший и опытный человек, решил, что зятю просто стало любопытно, увидев своего однофамильца.
А Сун Янь и подавно ничего не заподозрил. Он спокойно, с должным почтением отвечал:
— Я родом из Цюйчжоу. В этом году мне исполнился всего лишь двадцать один год. Мой отец был всего лишь скромным сюцаем — учёным низшего ранга, который преподавал в частной школе. Он умер, когда мне было всего три года, а мама — когда мне было семь. С тех пор у меня никого не осталось. Я рос под опекой дяди, который был для меня настоящим наставником. Он научил меня читать, и хотя я не очень хорошо помню буквы, всё же могу прочесть несколько слов.
Он говорит спокойно, ведёт себя скромно и вежливо — в его поведении нет ничего необычного.
Сун Мо мысленно одобрил его поведение и кивнул.
— А у тебя есть взрослое имя? — спросил он.
— Да, — ответил Сун Янь. — Дядя дал мне бэйцзы — «Цяньли»[1]
Сун Мо усмехнулся:
Прямо как в поговорке: «Добрый конь — пройдёт тысячу ли».
Точно в тему.
— А что читаешь? На какие сочинения налегаешь? И… на экзаменах бывал?
— В основном я изучал с дядей Четверокнижие и Пятикнижие, — скромно ответил Сун Янь. — Дядя считает, что мой уровень знаний пока не достаточно высок, и советует мне ещё пару лет учиться, прежде чем сдавать экзамены.
Сун Мо, конечно, знал, что экзамены в Цзяннани гораздо строже, чем на севере. Для сироты вроде Сун Яня, который рос без родителей и поддержки, участие в экзаменах само по себе было подвигом. А Сун Юймин всё это время преподавал в далёком Чжэньдине… Учитывая такое положение и расстояние, неудивительно, что юноша не смог вернуться в родной округ для сдачи экзаменов.
— Если ты собираешься сдавать экзамены, — сказал он с тёплой улыбкой, — значит, ты уже начал осваивать чжи-и[2]?
Сун Янь, как и всегда, вежливо отказался:
— Я только начал пробовать. Хорошо, что не ошибаюсь в форме.
Сун Мо усмехнулся и, как будто вспомнив что-то неважное, сказал:
— Недавно, когда я сидел в кабинете у тестя, мне на глаза попалась одна головоломка: «Знать, как воспитывать себя, — а дальше что?»
Начало я помню: «Знать, как воспитать себя — значит знать, как управлять людьми; а умеешь управлять людьми — управишь и всей Поднебесной». Это, разумеется, из «Да сюэ».
Но что идёт после? Откуда продолжение?
До этого момента Сун Юймин, Доу Чжэнчан и Доу Дэчан, сидевшие рядом, с добродушной улыбкой наблюдали за беседой, но при этих словах они мгновенно посерьёзнели.
— Это была так называемая «цитатная задача», где экзаменуемый должен был определить источник фрагмента из канона и логически продолжить его в своём сочинении. «Разорванная цитата» — одна из самых сложных разновидностей экзаменационных вопросов. Чтобы ответить на неё, нужно хорошо знать канонические тексты.
Сун Мо сделал вид, что не знает продолжения, и это было слишком заметно. Все трое сразу поняли, что он специально испытывает Сун Яня.
Сун Юймин выпрямился.
Братья Доу молча переглянулись.
Они не могли понять, зачем это Сун Мо. Между ними не было никакой неприязни. Почему он так с Сун Янем?
Но Сун Янь ответил спокойно, даже с лёгкой улыбкой:
— Это из «Чжун юн»: «Всякий, кто желает управлять Поднебесной, должен соблюдать девять принципов: самосовершенствование, уважение к достойным, любовь к родным, почтение к министрам, участие в делах чиновников, забота о народе, внимание к ремеслу, мягкость с чужеземцами и доброжелательность к вассалам».
Он уже осознал, что это не просто дружеский разговор.
Четвёртый господин из семьи Доу — наследник дома гуна Ин — решил провести с ним испытание.
Но… зачем? Почему?
Сун Янь всё ещё не мог понять, почему этот знатный человек, наследник титула гуна, человек совершенно иного круга, так пристально интересуется им.
У него ведь нет ни знатного рода, ни чиновничьего ранга. Что в нём такого, что могло бы привлечь внимание такого великосветского господина?
Он был в полном замешательстве.
А Сун Мо, не сводя с него взгляда, мягко произнёс:
— «Принципы самосовершенствования в “Чжун юн” — в основе всего государственного управления».
Сначала Сун Янь не понял, что тот имеет в виду. Лишь спустя мгновение его осенило:
Так это же начало рассуждения — он строит эссе в жанре чжи-и!
И… он ждёт, что он, Сун Янь, продолжит!
Но зачем он так на меня смотрит? — нервно подумал Сун Янь.
Он ощутил, как под ладонями увлажнились пальцы, а в висках нарастает давление.
Сун Мо, однако, лишь загадочно и невозмутимо улыбался.
И тут до Сун Яня наконец-то дошло.
Он хочет, чтобы я продолжил! Он предлагает мне тему для разговора. Он меня… испытывает!
Сун Янь замер, глядя на Сун Мо с открытым изумлением.
Сун Мо неторопливо поднял фарфоровую чашку с чаем, сделал глоток и с удовольствием заметил:
— Прекрасный аромат! Это настоящий Шуанцзин из Цзянси. На чаинках видны серебристые волоски — видно, что чай был заварен с умом!
[1]千里 — «Тысяча ли»
[2]制艺 — жанр экзаменационного эссе в стиле классического канона.
