Сун Мо ответил ровно, не изменив выражения лица:
— В доме гуна я — господин наследник. А в управлении — императорский чиновник. Здесь меня зовут «уважаемый» или «заместитель начальника Сун».
Пытался польстить, да только промахнулся.
Улыбка собеседника тут же померкла, и он смущённо потупился.
Тут же нашёлся кто-то поопытнее, кто, как бы между делом, заметил:
— Скажи, ты ведь столько дней уже здесь. А уважаемый Вэй хоть раз пришёл поприветствовать заместителя начальника Сун?
Выражение лица незадачливого зазывалы резко изменилось. Он бросился в поклон:
— Брат, научи! Подскажи, как не попасть впросак…
Тот огляделся, убедился, что поблизости никто не слушает, и, понизив голос, сказал:
— Слух такой идёт: у господина Сун жена — родная дочь семьи Доу. А вот госпожа Вэй в своё время только потому и признана законной, что её мать потом оправили в жёны. Говорят, ещё в девичестве госпожа Сун не особенно с госпожой Вэй уживалась. А уж заместитель начальника Сун и вовсе смотрит свысока — и не без причин. Ведь он — не кто-нибудь, а старший сын от законной жены в доме гуна Ин.
Для того, кто слушал, всё это было в новинку. Он оживился:
— Что ещё знаешь? Говори скорее, расскажи всё!
Собеседник лишь усмехнулся, но ответа не дал.
Тот сразу всё понял, хлопнул себя по лбу:
— Ах, виноват, недоглядел… После смены угощаю тебя парой чашек!
— Ну что ж, — улыбнулся тот, — в таком случае, на сегодня буду в тягость уважаемому.
Оба переглянулись и разошлись в разные стороны, каждый со своими мыслями.
…
А в павильоне Ичжи царил покой.
Доу Чжао, тётушка и Чжао Чжанжу сидели на тёплом кане, раскладывая перед собой шёлковые отрезы, мотки нитей и нарядные лоскутки. Кто-то вышивал подол, кто-то примерял аппликацию. Воздух был наполнен не только запахом утреннего чая, но и тёплой, по-женски сердечной беседой.
Тётушка, не поднимая глаз от шитья, мягко, но настойчиво наставляла:
— Одежду для ребёнка шить нужно из старых вещей — чтобы ткань уже была мягкой, выношенной. Тогда она не поранит нежную кожу… А рождение — это, скажу тебе, как пройти у врат Преисподней. Живая — и вдруг на пороге иной жизни стоишь.
Она сделала стежок, словно подчеркивая сказанное, и продолжила:
— После трёх месяцев нужно чаще бывать во дворе, ходить, пусть даже понемногу. Чем ближе срок — тем важнее движение. Почему, думаешь, у знатных дам во дворце Чанлэ так часто роды оборачиваются бедой, а крестьянки в поле рожают одного за другим? Потому что те сидят, как фарфоровые статуэтки, а эти движутся. Всё просто.
Она перевела дыхание и добавила:
— Повитуху и кормилицу тоже заранее готовить надо. Не то потом начнётся: суета, паника, никого под рукой…
Её голос был ровен и добр. В нём звучала не только забота, но и нечто большее — нежная гордость женщины, которая сама прошла всё это и теперь передавала опыт дальше.
Чжао Чжанжу всё это время сидела с выпученными глазами, словно не веря собственным ушам. Время от времени она украдкой бросала взгляды на живот Доу Чжао — один, другой… Ещё один.
Та не выдержала, рассмеялась и, улучив момент, когда тётушка и Сусин увлеклись перебиранием старых сундуков с одеждой, шепнула с усмешкой:
— Если тебе есть что сказать — говори уж прямо. А то ты своими взглядами меня до дрожи доводишь!
Чжанжу тут же прильнула к её плечу и зашептала:
— Так ты правда… ждёшь ребёнка?
— Почти наверняка, — с улыбкой кивнула Доу Чжао. — Но нужно подождать до следующего месяца, когда лекарь по пульсу точно скажет.
— Вот это да! — восхищённо прошептала Чжанжу и посмотрела на неё с искренним восторгом. — У нашей старшей сестры только через полгода после свадьбы получилось, а ты всего-то… и трёх месяцев не прошло!
Доу Чжао лишь улыбнулась, не зная — смеяться ли, вздыхать ли. Будто это какой-то подвиг…
В этот момент в комнату с осторожностью заглянула молоденькая служанка.
— Госпожа… у ворот кто-то просит аудиенции. Говорит, что его зовут Чэнь Цзяньчжи.
Чэнь Цзяньчжи… Чэнь Цзя.
Он-то зачем пожаловал?..
Доу Чжао даже не задумалась — в голосе прозвучала отточенная холодность:
— Не принимать.
Служанка сразу же кивнула и, низко поклонившись, неслышно вышла.
— А кто такой этот Чэнь Цзяньчжи? — с удивлением спросила Чжао Чжанжу. — Разве тебе можно встречаться с посторонними мужчинами? Господин наслединк тебе что, совсем ничего не говорит? Он тебя так и отпускает — делать что хочешь?
— Что значит делать что хочешь! — рассмеялась Доу Чжао и прищурившись ущипнула Чжанжу за щёку. — Я ведь гостей принимаю открыто, не украдкой. Разве это называется произвол?
— Ай! — Чжанжу тут же откинула голову в сторону, увернувшись. — Господин наслединк тебя, правда, балует. Вот мой зять, например, не то что к чужим мужчинам — даже если сестра к нам домой едет, он уже хмурится, а у маменьки от этого только вздохи да слёзы…
Доу Чжао приподняла брови от удивления. Она уже хотела расспросить подробнее, как снова появилась та же молодая служанка.
— Госпожа… тот самый господин Чэнь настаивает. Говорит, что дело касается господина наслединка.
Чэнь Цзя… Что он задумал?..
Если это и впрямь касается Сун Мо — так разве не к нему надо было идти? Или хотя бы к господину Яну, или к Чэнь Хэ. Какой смысл являться ко мне?
Доу Чжао нахмурилась. Мысль тревожной змейкой скользнула в сердце. Что бы там ни было — рисковать безопасностью Сун Мо она не могла.
После короткого раздумья она всё же велела:
— Пусть ждёт в малом цветочном зале. Я приму его там.
Чэнь Цзя пришёл безо всякого лоска — на нём был самый простой стёганый халат из грубой шёлковой ткани. Опущенные глаза, сдержанная осанка, незапоминающееся лицо — в потоке людей его бы и не заметили. Ни следа от блеска и надменности императорской тайной гвардии.
Но именно эта скромность заставила сердце Доу Чжао на мгновение сжаться.
Она посмотрела на него внимательнее — второй раз, уже осознанно.
— Госпожа, — Чэнь Цзя с почтением поклонился. Голос его был глух, но отчётлив. — Через несколько дней император собирается выехать в Си Юань, устроить небольшое уединённое пребывание. Но господин наследник не сможет сопровождать его — из-за болезни господина гуна он должен остаться при одре, ухаживать. А сопровождать государя, скорее всего, будет наследник гунского титула из дома Гуанэнь — Дун Ци. Вы знали об этом?
Слово Си Юань зазвенело у Доу Чжао в висках. Мысли метнулись в разные стороны — и тут же сложились в ясную картину. То, чего она раньше не видела, вдруг предстало перед ней.
Это другой мир… мир мужчин, военных, придворных интриг. Мир, в который ей никто не давал заглянуть — до этого самого момента.
— Между Дун Ци и моим супругом… была вражда? — осторожно спросила она.
— Между Дун Ци и господином наследником — нет, — Чэнь Цзя понизил голос. — Но восемнадцать лет назад, когда оба отца — и Гуанэнь бо, и господин гун — ещё были молодыми наследниками, их отношения были близки. Потом… что-то случилось. Они стали врагами, и с тех пор не общались.
Он сделал паузу, затем продолжил:
— Позже, на осенней охоте, Дун Ци победил господина наследника. И занял его место — стал заместителем командующего в императорской охране.
Он вкратце изложил детали противостояния Сун Мо и Дун Ци в стенах стражи Цзиньву— императорской тайной гвардии, где каждый шаг может быть и почётом, и приговором.
Доу Чжао слушала молча, не перебивая. Лицо её оставалось спокойным — как гладь воды, под которой могут скрываться самые сильные течения.
Когда Чэнь Цзя закончил, она только мягко кивнула:
— Благодарю вас, господин Чэнь. Вы проделали немалый путь.
Сказав это, она подала ему чашку чая и с лёгким движением руки указала на выход.
Что бы это ни значило — теперь она знала. И действовать станет по-другому.
