Если говорить откровенно, госпожа Тянь — человек без собственной воли и ума, и кто мог заставить её прибегнуть к таким методам против Доу Мин, кроме Вэй Тинчжэнь, никого другого не было.
С точки зрения Доу Чжао, госпожа Тянь была вполне покладистой женщиной — достаточно было немного угодить ей и смиренно вести себя, и она бы прониклась заботой, стала бы относиться к тебе как к тому, кого нужно защищать. В прошлой жизни Доу Чжао добилась признания госпожи Тянь именно таким образом и через неё воздействовала на Вэй Тинчжэнь.
Доу Мин только как полгода как вышла замуж, а уже оказалась в противостоянии с тёщей и свояченицей — впереди её, похоже, ждёт много «радостных» дней.
Можно ли это считать тем «благом», ради которого она так долго и тщательно готовилась выйти замуж?
Доу Чжао с усмешкой скривилась.
Поскольку шестая тётя и тётя не хотели, чтобы она переживала из-за дел Доу Мин, она сделала вид, что ничего не знает.
На следующий день она надела костюм из десяти видов парчи ярко-синего цвета — вышитый жилет с цветами, юбку с узором из розовых лотосов на синем фоне, украсила голову изящным зелёным украшением из шелковых нитей с жемчугом и драгоценными камнями. В сопровождении Сун Мо она отправилась к родителям.
Доу Шиюн очень обрадовался, увидев Доу Чжао, и не стал даже упоминать о проблемах с Доу Мин, а только сказал:
— Твой одиннадцатый брат с женой ушли к родственникам твоего мужа поздравлять старших. Твои шестой дядя и тётя скоро придут с твоим двенадцатым братом на обед.
Доу Чжао была на седьмом небе от счастья, и вместе с представителем семьи Гао отправилась во внутренний двор, чтобы поздравить тётю и кузину с Новым годом. Сун Мо же пошёл с Доу Шиюном в библиотеку.
Служанки подали чай.
Глядя на яркий цвет и насыщенный аромат чая, Сун Мо невольно вздохнул про себя.
В чайной чашке был отборный «Те Гуань Инь».
Однако Доу Шиюн ничего не заметил и продолжал усердно убеждать Сун Мо:
— Я специально привёз этот чай из Аньси, Фуцзяни, попробуй вкус. Если понравится, позже я соберу тебе немного с собой.
Глядя на полные ожидания и надежды глаза тестя, Сун Мо не мог не выразить благодарность и восторг.
Доу Шиюн довольным улыбался и рассказывал Сун Мо о своих обязанностях:
— Стража Цзиньву — это личная охрана императора, и им достаточно быть верными императору. А вот стража Пяти городских управ — совсем другое дело. Они часто взаимодействуют с простыми людьми, и их главная задача — вершить справедливость и защищать народ от несправедливости. Ты должен помнить об этой разнице, нельзя потерять ни доверие императора, ни любовь народа…
Сун Мо внимательно слушал, даже более почтительно, чем перед самим императором, но про себя думал: «Мне не нужен трон, зачем мне народное расположение? Главное — чтобы дело было сделано нормально, а если перегнуть палку, то и императорская милость может пропасть».
Доу Шиюн не ведал, что творится в голове у Сун Мо, глядя на его послушное и внимательное выражение лица, и невольно вспомнил другого зятя — Вэй Тиньюя.
Когда у дочери были конфликты со свекровью, для зятя это всегда дилемма — с кем быть, даже если естественно склоняться на сторону матери. Но Вэй Тиньюй переложил всю вину на Доу Мин, к тому же присвоил приданое Доу Мин и заставил её учиться правилам у госпожи Тянь! При этом он даже не подумал, что в утробе у Доу Мин их общая кровь — сын Вэй! Совсем не было никакой семейной любви… При одной мысли об этом у Доу Шиюна щемило сердце.
На лице Доу Шиюн невольно появилась тень недовольства.
Сун Мо был тайно удивлён — пока говорил с Доу Шиюном, он размышлял над своим поведением.
«Я же нигде не сказал ничего неуместного!» — думал он, но долго не мог понять, почему у Доу Шиюна нахмурился лоб.
Однако Доу Шиюн уже забыл об этом — так он обычно относится ко всем вещам, которые его раздражают.
Он спросил у Сун Мо: — Слышал, что Шоу Гу сейчас руководит внутренними делами особняка. Успевает ли она всё? Нужно ли купить ещё несколько служанок, чтобы ей помогали?
— Нет, — ответил Сун Мо, не из тех, кто склонен к лишним переживаниям. — Пока не известно, потом проверим и всё выясним. Я оставлю в стороне свои сомнения. Шоу Гу сказала, что в доме есть свои правила, и она просто их придерживается — всё довольно просто. Если мы не справимся, обязательно попросим тестя помочь.
Эти слова согрели душу Доу Шиюна, словно горячий чай в холодный зимний день.
Он подумал, затем достал из ящика под письменным столом небольшой коробок размером с ладонь и протянул его Сун Мо:
— Посмотри, понравится ли?
Сун Мо открыл коробку и увидел внутри что-то тёмное, грязноватое и похожее на старый корень дерева.
Он слегка побледнел и сказал:
— Это случайно не тот самый легендарный тушечный камень из метеорита?
— Именно он! — с гордостью подтвердил Доу Шиюн. — Это знаменитый «Небесный летящий святой» — тушечный камень из метеорита. Дарю тебе! Можешь пользоваться сам или оставить моему внуку — в любом случае это настоящая редкость.
И не просто редкость, а настоящая драгоценность!
В обычных семьях такой тушечный камень — это настоящее семейное сокровище.
Сун Мо думал о том, что его тесть — учёный человек, и для него, как для знатока и эстета, этот тушечный камень — словно драгоценный меч для воина или утончённые румяна для красавицы.
Он хотел было отказаться, но краем глаза заметил на лице Доу Шиюна выражение надежды и ожидания, и сердце его невольно дрогнуло.
Тесть… наверно, одинок?
Много лет он жил в замкнутом мире, куда другим не войти, и сам он не хотел из него выходить. Со временем никто уже не знал, как туда войти, и он не знал, как выйти.
Воспоминания о беззастенчивой доброте тестя тронули Сун Мо, и глаза его стали влажными.
— Тесть! — с улыбкой и лукавством сказал Сун Мо. — Раз уж у вас столько хороших тушечников, наверняка есть и отличные туши? Без туши хороший тушечник — что без дела. Не хотите ли вы подарить мне несколько хороших туш? Ведь как ваш внук научится красиво писать без хорошей туши?
Доу Шиюн расхохотался, настроение у него было отличное.
Он помахал рукой Сун Мо: — Идём со мной — у меня действительно есть несколько хорошей туши, которые собирал дедушка Шоу Гу, и я тоже передам их тебе!
Сун Мо радостно побежал за ним в кладовую.
Именно в этот момент пришли шестой дядя Доу Шихен и его семья.
