Вэй Тинчжэнь, заколов волосы шпилькой с нефритовыми лепестками пиона, была облачена в накидку с вышивкой в виде фениксов, взмывающих в облаках. Она стояла у внутренних ворот, высокомерно поджав губы, встречая гостей.
Пятая тётушка только взглянула на неё — и внутри всё закипело.
Если бы не эта старшая золовка, сколько бы дел вообще не случилось в доме Вэй?
Она сразу отбросила привычную мягкость в тоне, и с улыбкой шагнула вперёд, отпустив колкость:
— Не ожидала, что старшая госпожа так рано пожалует в родной дом. С первого взгляда даже подумала, что это Мин`эр, — прямо-таки ослепила своей важностью.
Слова звучали как насмешка: дескать, уже замужняя дама, а в дела родительского дома всё лезет, будто у себя дома — куда ни шло.
Глаза Вэй Тинчжэнь сузились, но и она не отступила — с усмешкой парировала:
— А я вот только что шагнула за ворота, взглянула издали — вижу, тут и шапи[1] третьего, и четвёртого рангов мелькают. Подумала было, не великое ли собрание при дворе? Вот и задержалась у ворот, полюбоваться. Не думала, что этим могла утомить взор почтенной тётушки. Простите, виновата.
С этими словами она прикрыла рот рукой, словно сдерживая смех, но глаза её с холодным презрением скользнули по женской половине семей Доу и Ван.
Госпожа Цай, увидев, что свекровь заняла твёрдую позицию, естественно, не собиралась позволять Вэй Тинчжэнь спустить всё на тормозах. С лёгкой улыбкой она сказала:
— В семьях Доу и Ван знатных чиновников хоть отбавляй — неудивительно, что и дамы у нас соответствующие: и фужэнь — жёны высших сановников, и шужэнь, и жужэнь — супруги чиновников средних рангов. Такие звания у нас в роду встречаются чуть ли не через одну. Это не то что в семье госпожи — хоть есть одна сверхштатная фужэнь, но других-то титулов не сыскать. Так что, когда издали смотришь, сразу ясно: кто госпожа, а кто просто жена. Неудивительно, что госпожа могла ошибиться.
Она сделала вид, что говорит с искренним участием, но каждое слово било точно в цель.
— Хорошо ещё, — продолжала госпожа Цай, — что брат вашей светлости женился на девушке из рода Доу. Впредь мы будем чаще видеться, а там, глядишь, и привыкнете к обществу стольких знатных дам.
Семьи Доу и Ван уж не впервой действуют сообща, а что касается второй невестки Ван — Пан Юлоу — так та и вовсе язык держит острый, а не для красоты.
С этими словами госпожа Цай обернулась и с почти невинной улыбкой обратилась к Пан Юлоу:
— Вторая госпожа Ван, скажите, разве не права я?
Пан Юлоу и без того была недовольна тем, что Ван Инсюэ жила в доме на всём готовом, ела за счёт общих средств, да ещё и воротила нос — выбирала только самое лучшее. Если бы не настояла госпожа Ван Сюй, она бы и вовсе не пришла.
Но эстафета от семьи Доу уже перешла к ним — теперь слово было за Пан Юлоу. Если бы она промолчала, в доме Доу её бы потом высмеяли до посинения.
Услышав слова госпожи Цай, она с милой улыбкой сделала шаг вперёд и встала рядом с ней. Голос её был мягким и вежливым:
— Я, признаться, тоже сначала приняла госпожу за нашу пятую барышню. А что делать — в этом доме, кроме нашей пятой барышни, никому не дозволено носить внешнее придворное облачение первой степени. Прошу госпожу не принимать это на свой счёт.
Хотя госпожа Тянь тоже числилась женой высшего сановника первого ранга, но поскольку овдовела, то, надевая церемониальные наряды, могла позволить себе только половину украшений из золота, серебра, нефрита и драгоценных камней — дабы подчеркнуть отличие.
Лицо Вэй Тинчжэнь побледнело — на нём застыл лёд.
Шестая госпожа из дома Доу, госпожа Цзи, совсем не горела желанием продолжать эту перебранку с госпожой Вэй, особенно при прислуге, которая, не скрываясь, уже потихоньку косилась в их сторону, чтобы не упустить ни одного слова.
Госпожа Цзи с улыбкой шагнула вперёд, сглаживая напряжённость:
— Раз уж мы все здесь собрались, может, сперва навестим старшую госпожу?
Госпожа Гао и Цзи явно подумали об одном и том же, и, подхватив тему, весело добавили:
— Почему бы и нет? Сначала поклонимся старшей госпоже, а уж потом перейдём в цветочный павильон, там и обсудим всё спокойно.
Женщины из семейств Доу и Ван дружно закивали и с улыбками закивали: — Конечно, так и сделаем.
Судя по их настрою, даже если бы Вэй Тинчжэнь и попыталась воспротивиться, они всё равно пошли бы прямо к госпоже Тянь — старшей госпоже рода Вэй.
Вэй Тинчжэнь, глядя на этот целый «отряд» из двух влиятельных семейств, чувствовала словно оказалась на поле битвы в одиночку. Лицо её стало пепельно-серым. Молча присоединившись к пятой госпоже и остальным, она направилась в сторону двора госпожи Тянь, но в душе у неё крутились совсем иные мысли.
«Надо было рожать больше детей», — тоскливо подумала она.
Вот она с Вэй Тиньюем — лишь брат и сестра, в случае чего могут положиться только друг на друга. А вот в семье гуна Цзинь, куда она вышла замуж, помимо трёх братьев по матери, ещё пять сестёр. Именно поэтому день рождения её свекрови в доме Цзинь всегда проходил так весело и шумно. Когда отец выдавал её за наследника этого рода, он тоже исходил из того, что у них большая и сплочённая семья.
Госпожа Тянь заранее договорилась с дочерью: что бы сегодня ни произошло, Доу Мин надо проучить как следует.
Она сама прекрасно знала, что язык у неё острый не был, потому и решила вовсе не показываться. Когда гостьи пришли её навестить, она повязала на голову платок, делая вид, что больна, и, сжав руку пятой госпожи, жалобно заголосила:
— Разве так поступают с свекровью? Больна я лежу, а она — ни разу не подошла! Не ухаживает, не спросит, будто я ей чужая. Горькая у меня судьба…
Пятая госпожа лишь улыбнулась и промолчала, давая ей выговориться.
А госпожа Цай, стоявшая рядом, спокойно подхватила:
— Говорят, наша пятая барышня недавно потеряла ребёнка и до сих пор лечится — каждый день пьёт отвары. Неужто у неё так много забот? Слуг то в вашем доме, похоже, немного, раз она сама до такой степени надрывается? Может, нам от поместья Доу прислать несколько опытных тётушек служанок, которые разбираются в уходе и умеют восстанавливать женское здоровье? А то, не дай Небо, с потомством и дальше будут трудности — тогда хлопот не оберётесь.
Госпожа Тянь, услышав это, невольно съёжилась — словно острое слово госпожи Цай полоснуло прямо по живому.
А вот Вэй Тинчжэнь вся внутренне вскипела от ярости.
Что это выходит? Если впредь у Доу Мин не будет детей — вся вина, выходит, будет списана на этот выкидыш? И всё это, естественно, по мнению семьи Доу?
Она уже открыла рот, чтобы парировать, но тут же в разговор мягко, но цепко включилась Пан Юлоу, мгновенно подхватив реплику гсопожи Цай:
— Как же так? И впрямь? А мы и не знали… Наша пятая барышня — характер у неё слишком уж мягкий, всё терпит, всё на себя тянет. А между тем дети — это дело первостепенное, —
— сказала она, и, словно случайно, бросила укоризненный взгляд на Вэй Тинчжэнь. —
— Молодая она, недавно в доме, неопытная. А вы, госпожа, уже не раз рожали и растили — неужели нельзя было по-доброму сказать ей пару слов? Как-никак вы — старшая, да и по рангу выше. Должны были наставить, объяснить, как уберечь себя.
Её голос звучал будто с беспокойством, но за этими словами скрывалась острая и явная насмешка:
— Всё же есть разница: главная жена — она и есть главная, наложница — наложницей и останется. Госпожа, не позволяйте же зятю спутать родословную — вы ведь тоже за честь рода отвечаете.
[1] Шапи (霞帔 xiápèi) — это длинная декоративная накидка или наплечная лента, которую носили женщины чиновников и знатного происхождения во времена династий Мин и Цин. Она входила в состав церемониального парадного наряда (особенно при официальных визитах, смотрах, праздниках, свадьбах и т. п.). На шапи обычно вышивали узор, обозначающий ранг, например, павлин, феникс, утка-мандаринка, павиан, журавль и т. д. — в зависимости от статуса мужа. Цвет, узор и форма строго регламентировались системой девяти рангов (品 pǐn).
