— Как он мог так со мной поступить?! — всхлипнув, она вцепилась в руку кормилицы Чжоу, уткнулась лицом ей в плечо и зарыдала. — Это же всего лишь какая-то желторотая девчонка, у неё даже грудь не сформировалась! А он позволяет той старой карге выхаживать эту маленькую дрянь, как будто она драгоценность! Я ведь ради него… даже от родного дома отказалась. А он… Он вот так отплатил мне! Вернулся — и не ко мне, а прямиком к той девке! Как я теперь людям в глаза смотреть, как мне в этой усадьбе жить?!
Кормилица Чжоу, как в детстве, аккуратно похлопывала госпожу по спине, тихо уговаривая и утешая. Но в душе у неё было только одно — тяжёлый вздох.
Теперь, когда госпожа Тянь и Вэй Тинчжэнь сплотились в одну силу и выступили против Доу Мин, когда Вэй Тиньюй слушает всех, кроме собственной жены, а Доу Мин ссорится с семьёй… Что у неё за спиной осталось? На что ей опереться? Как она может выиграть?
Кормилица Чжоу, поколебавшись, не выдержала и тихо сказала:
— Может… служанке сходить с весточкой в переулок Цинъань? Старый господин всегда вас уважал. Он ведь сердится только потому, что вы тогда не послушались… Но раз у вас сейчас трудности, он не станет сидеть сложа руки.
— Нет! Никуда ты не пойдёшь! — резко оборвала её Доу Мин, оттолкнув кормилицу Чжоу.
Лицо её было всё в слезах, но взгляд стал упрямым и ожесточённым. Она стиснула губы:
— Раз он меня больше не хочет — тогда и я от него отказываюсь!
Кормилица Чжоу хотела было ещё что-то сказать, но Доу Мин уже перебила её, глаза пылали, голос дрожал от ярости:
— Не надо мне больше ничего говорить. Раньше я ещё надеялась, что он опомнится, что всё станет, как прежде, — что снова будет хорошо ко мне. А теперь я всё поняла! Этот Вэй Тиньюй — настоящий неблагодарный волк! Белоглазый зверь! Ел моё, пил моё, носил моё, тратил мои деньги — а как ни старайся, таким не приручишь. Вся его семья — одно лицемерие! Они все хотят меня задавить? Ну так пусть попробуют. Посмотрим, кто кого!
Она со злой усмешкой сжала кулаки:
— В конце концов, в этом мире — либо свекровь давит невестку, либо невестка — свекровь. Она думает, сможет вырвать у меня эту дрянную девку, только потому, что в её комнате парочка здоровенных баб у неё на побегушках? Хорошо!
Она резко обернулась к кормилице Чжоу:
— Тётушка, иди и открой мой сундук. Возьми оттуда серебряные банкноты — на пятьсот лянов. Иди и купи мне таких баб, чтоб с руками, как лопаты, и с шеей, как у быка! Пусть прислуживают мне. Вот не верю, что с деньгами я не сумею всё устроить!
Договорив, она вдруг замерла.
В памяти неожиданно всплыла фигура — Доу Чжао.
Та самая Доу Чжао, что всё это время спокойно отсиживалась в Чжэньдине…
До этого момента Доу Мин всё ещё считала, что Доу Чжао просто тянет с возвращением в столицу из-за ссоры с мачехой. Она даже не раз посмеивалась про себя: Отказаться от такой возможности — увидеть столицу, прикоснуться к настоящему свету — просто глупость!
Но в этот миг Доу Мин вдруг ясно поняла: по-настоящему умной всё это время была именно Доу Чжао.
Да, она отсиживалась на окраине, но что с того? У неё были люди, были деньги, за её спиной стояла семья Доу — прочный щит. Она могла делать всё, что захочет. И даже когда выходила замуж в усадьбу гуна Ин, привела с собой собственных телохранителей — вооружённых, обученных, преданных.
Разве Сун Яньтан посмел бы не считаться с такой женой?
Только подумав об этом, Доу Мин почувствовала, как в груди поднимается глухая, душная обида.
Вот кто оказалась настоящей дурочкой — так это она сама.
Ей следовало бы с самого начала поступить, как Доу Чжао: пользоваться своими людьми, своими деньгами, опираться на свою силу. Тогда кто бы посмел ей перечить?
Но стоило этой мысли по-настоящему осесть в голове, как внутри всё сжалось от странной, горькой досады.
Неужели она вечно будет плестись позади Доу Чжао? Всегда быть в сравнении — второй, слабее, глупее?..
И всё же — именно этот путь теперь был её единственным выходом из нынешнего положения.
Доу Мин резко мотнула головой, прогоняя всё те смутные, хаотичные мысли, что крутились в её голове, и стиснув зубы, бросила кормилице Чжоу:
— Да пусть эта старая ведьма делает что хочет! А я — возьму и всех служанок, и тёток в этом доме сменю! Посмотрим тогда, кем она будет командовать?
Кормилица Чжоу, услышав это, едва не вздохнула с облегчением. Вот бы с самого начала — так! Она тут же с готовностью ответила:
— Хорошо! Сейчас же всё устрою!
С этими словами она развернулась и поспешила в кладовую.
А Доу Мин откинулась на большой кан у окна, уронив голову на расшитую подушку, и невидящим взглядом уставилась на подвешенные под карнизом большие красные фонари.
Но в глубине сердца вдруг всплыл неожиданный вопрос: Интересно… чем сейчас занята Доу Чжао?
