В загородной усадьбе на Сяншане повсюду валялись изуродованные тела и брошенное оружие — кровь лилась рекой, а воздух пропитался тяжёлым, густым запахом железа.
Гу Юй преградил Доу Чжао путь:
— Сестра, не пугайте себя зря, не выходите. Побудьте в комнате, пока снаружи всё не уладят. Потом я выведу вас, старую госпожу и Юань-ге`эра через задние ворота.
Теперь, когда лагерь Шэньшу взяли под охрану двор, за свою безопасность им больше не стоило беспокоиться.
Совсем недавно двор оглашали оглушительные крики и звуки сражения — сражение, без сомнения, было яростным.
Доу Чжао ещё не могла прийти в себя, сердце всё сжималось от пережитого. Но больше всего она боялась, что всё увиденное напугает бабушку и Юань-ге`эра, потому лишь молча кивнула.
Тут доложили, что Чэнь Цзя просит о встрече.
У Доу Чжао накопилось к нему немало вопросов, потому она поспешно сказала:
— Пожалуйста, скорее, впустите его!
Чэнь Цзя, зная, что госпожа в положении, опасался, что она, как когда-то Цзян Янь, может остро реагировать на любые запахи. Поэтому он заранее снял окровавленные доспехи, тщательно вымыл руки и лицо, и лишь после этого, в сопровождении Чэнь Сяофэна, вошёл в покой.
Возможно, опасаясь, что запах крови с двора проникнет внутрь, передние окна в покое всё ещё были завешаны плотными войлочными накидками. Зато все небольшие оконца с задней стороны были настежь распахнуты, чтобы впустить хоть немного свежего воздуха.
Увидев Чэнь Цзя, Доу Чжао тут же поспешила ему навстречу. Её лицо выражало тревогу, голос дрожал от волнения:
— Где сейчас господин наследник? Как обстоят дела? Не ранен ли он? Ему ничего не угрожает?
Чэнь Цзя, увидев, что в комнате находится старая госпожа, не стал особенно церемониться — поспешно отвесил ей краткий поклон и начал говорить:
— С тех пор, как в прошлый раз с Цзян Янь случилось похищение, господин наследник стал особенно насторожен. Он выделил несколько опытных и очень ловких людей, чтобы тайно сопровождали вас, и велел им: если с вами случится опасность — спасать в первую очередь вас. А если противник окажется слишком силён — не лезть на рожон, а немедленно доложить ему лично.
Когда люди принца Ляо напали на усадьбу, охраны было слишком мало, сил не хватало. Один из тех, кто был при вас, тут же выскользнул, чтобы передать весть господину наследнику. Но господин наследник как назло сегодня нёс дежурство во дворце, и связаться с ним не удалось. Тогда тот человек пошёл ко мне.
Как раз в этот момент Лю Юй прислал ко мне гонца — позвал выпить. Тут-то я сразу понял: дело неладно.
Я велел посланцу Лю Юя передать записку Цзян И из Пяти городских управ Учэн, а сам под предлогом, что должен переодеться и сообщить Янь`эр, вернулся в дом. Задержал гонца в передней комнате, а сам велел Ху-цзы спрятать Янь`эр в потайном проходе в стене, после чего выскользнул из дома через заднюю калитку — и сразу направился в лагерь лагерь Шэньшу.
— От Ма Юмина поначалу не было никакого отклика. Ни императорского указа, ни распоряжения от наследного принца он не получил. А главное — главный командующий лагеря Шэньшу, Ван Сюй, откровенно занял выжидательную позицию, не желая вмешиваться. Ма Юмин не имел права самовольно распоряжаться армией, минуя Ван Сюя, — и всё, что смог, это отправить за мной своих собственных людей, чтобы мы потихоньку выдвинулись к загородной усадьбе на Сяншане…
А что было дальше — вы уже знаете.
У Доу Чжао сердце тревожно сжалось:
— Получается… никто сейчас толком и не знает, что происходит в столице?
— Сестра, не волнуйтесь, — Чэнь Цзя не удержался от лёгкой улыбки. — Я же ещё не всё рассказал.
— Только мы прибыли к усадьбе Сяншань, как Ма Юмин получил весточку от Цзян И. Там было написано: Принц Ляо восстал, в запретном городе — хаос, господин наследник сражается, повёл стражу Цзиньву и отряды Пяти Полков Уцзюня на бой с мятежниками, велел Ма Юмину немедленно выдвигаться на защиту трона.
— Ма Юмин тогда не стал медлить: силой отобрал у Ван Сюя командную печать. А тот, видя, что дело принимает оборот, попросту спрятался в комнате, сделал вид, будто его удерживают силой, и больше не показывался. Так Ма Юмин наконец получил возможность официально командовать лагерем Шэньшу.
— Вот и славно, слава Небу! — с облегчением выдохнула Доу Чжао.
Как только лагерь Шэньшу объединится со стражей Учэн — Войскам Пяти Полков Уцзюнь и вправду не устоять.
Чэнь Цзя сказал:
— Людей из стражи Цзинъи нигде не видно. Видимо, у принца Ляо ещё остались какие-то козыри. Оставаться вам здесь слишком опасно, к тому же всё кругом залито кровью. Лучше всего будет, если госпожа покинет усадьбу. Пусть господин Гу проводит вас — укроетесь в лагере Шэньшу. А когда в столице всё утихнет, я сам приеду за вами и отведу обратно в поместье.
Доу Чжао кивнула и с беспокойством напутствовала:
— Ты тоже береги себя. Ни в коем случае не геройствуй!
Чэнь Цзя с улыбкой ответил:
— Слушаюсь, госпожа.
Неожиданно Гу Юй вмешался:
— Я пойду с тобой в столицу.
— Ни в коем случае! — поспешно воскликнула Доу Чжао, даже не подумав. Но произнеся это, она тут же осеклась: А если принц Ляо потерпит поражение в перевороте… Гу Юй окажется родственником мятежника!
В прошлой жизни он, опираясь на влияние при дворе, ещё мог безнаказанно разъезжать по столице… Но теперь — не только власть, даже жизнь его окажется под угрозой.
Лицо Доу Чжао побледнело.
Для Гу Юя сейчас лучшее, на что можно надеяться — это не оказаться замешанным. Не стремиться ни к славе, ни к заслугам. Не ввязываться.
Лучше, чтобы он и вовсе ничего не знал…
Она вспомнила его характер, и его изломленную фигуру, когда он недавно, в отчаянии, сидел на земле, обхватив голову руками. Мысль оформилась мгновенно — она громко крикнула:
— Дуань Гуньи! Живо свяжи господина Гу!
Все в комнате оторопели — кто-то недоумённо переглянулся, кто-то застыл с приоткрытым ртом.
А Гу Юй вдруг тихо усмехнулся. Его улыбка вышла особенно горькой, будто насмешкой над самим собой.
— Мастер Дуань, я знаю, вы — телохранитель госпожи, не стану ставить вас в неловкое положение, — сказал он спокойно, и, сложив руки, протянул их вперёд. — Я и не подумаю бежать. Просто сделай вид, что связал меня, не стягивай слишком сильно. Сколько себя помню — я ещё никогда так не опозоривался…
Дуань Гуньи расхохотался и, не говоря ни слова, пошёл искать верёвку.
Гу Юй опустил веки, потом отвёл взгляд, так и не повернувшись больше к Доу Чжао. Он стоял к ней спиной — молча, будто бы что-то отпуская.
Чэнь Цзя открыл было рот, но тут же закрыл — не нашёл, что сказать.
Чэнь Сяофэн и остальные с напряжённым выражением лица не сводили глаз с Доу Чжао. В комнате воцарилось странное, напряжённое молчание.
А Дуань Гуньи — будто и не замечал ничего — аккуратно связал Гу Юя, тот даже не шелохнулся.
Доу Чжао тем временем тихо сказала Дуань Гуньи:
— Насколько я помню, господин наследник отдавал тебе жетон для свободного прохода по городу. С этим жетоном можно пересекать заставы и ворота без досмотра. Возьми его и немедленно отвези господина Гу обратно в Тяньцзинь. Главное — чтобы никто не догадался, что он вообще возвращался в столицу.
В комнате разом повисло молчание — изумлённое, потрясённое.
Доу Чжао будто не замечала изумлённых взглядов в комнате, лишь спокойно продолжала давать указания Дуань Гуньи:
— Сейчас положение господина Гу крайне щекотливое. От господина наследника до сих пор нет вестей, а что будет дальше — неизвестно. Если получится вымолить у Его Величества и у наследного принца снисхождение — тем лучше. А если нет… тогда постарайся переправить его за море. Пусть переждёт там несколько лет. Когда подрастёт, переменится внешне, сменит имя — сможет вернуться, будто всё с чистого листа.
— Понял, — с лёгкой усмешкой откликнулся Дуань Гуньи.
Но тут Гу Юй рванулся, ожесточённо сопротивляясь:
— Я не поеду в Тяньцзинь! Пусть будет «жизнь за жизнь» — мне нечего бояться! Тётушка относилась ко мне с такой заботой, с такой теплотой — как я могу вот так всё бросить и скрыться, когда она в беде?! Мне в поместье Юньян-бо уже и так нет места, я не собираюсь жить, как трус! Пусть пройдёт двадцать лет — и я снова вернусь, как настоящий мужчина!
