Трудно описать, что чувствуешь, перестав быть девственницей.
Поскольку я не успела заранее избавиться от этой плёнки, её след остался на постели Лоу Фэнтана.
Однако я легко отбросила его вопросы.
Я сказала, что мужчины находят особое удовольствие в крови женщины, а потому мне нравится делать восстановление девственности в клинике, чтобы каждый мой партнёр мог наслаждаться иллюзией своей уникальности и первенства.
Похоже, он не поддерживал мой подход — по крайней мере, он не улыбнулся, но мне было всё равно.
Сейчас десять утра. Будучи его ночной спутницей, я имела полное право на опоздание.
Он уехал в офис раньше и разрешил мне приходить только после полудня. Так что я вернулась в свою квартиру и приняла второй душ.
Если честно, я не испытала особого удовольствия.
Возможно, слишком старалась казаться опытной и соблазнительной, поэтому не успела прочувствовать атмосферу и насладиться процессом. Но я и не ожидала большего. В фильмах сцены близости всегда выглядят ослепительно — страсть, экстаз, полное погружение.
В реальности…
Было просто больно. Может, потом станет лучше.
Лоу Фэнтан действительно искусен в соблазнении. Минувшая ночь была не совсем такой, как я представляла, но в ней хватало жара. По крайней мере, он явно получил удовольствие.
Хотя я даже на десятую часть не испытала того же.
Наверное, он почувствовал это.
Ведь он пытался разбудить мою страсть во второй раз, но боль не утихла.
Я просто подыгрывала ему. Не знаю, удалось ли обмануть.
Во всяком случае, он заснул, а я тогда села на постели и посмотрела на него.
Чувства были… странными.
Секс оказался не таким прекрасным, как его описывают.
Может, стоит попробовать с другим мужчиной? Но не в ближайшее время. Разочарование перевесило всё остальное.
И всё же в мире так много людей, готовых ради этого на всё. Наверное, в этом есть что-то, что я пока не осознала.
Я вышла из ванной и встала перед зеркалом. На обнажённом теле — несколько синяков и следы поцелуев. Точно такие же я видела у матери после визитов отца. Довольно примитивная вещь, но большинству она нравится, так что я не стану отрицать, что в этом есть своя прелесть.
Кажется, я до сих пор не до конца разобралась в своих ощущениях.
Иначе почему во мне столько смятения?
Даже если девственная плёнка сама по себе бесполезна, она всё же что-то значит, но сейчас это уже неважно.
Я снова превратилась в роскошную женщину, какой и должна быть.
Время отправляться на поле битвы.
Я закончила макияж, и в этот момент телефонный звонок нарушил мой покой.
— Алло, Жэнь Ин.
— Ин-эр, это отец. Я в Тайбэе, приезжай в отель, пообедаем вместе.
Голос у него был строгий, но в то же время тёплый.
Я на мгновение замерла.
— Папа? Вы в Тайбэе?
— Приехал навестить тебя. Поторапливайся, после обеда у меня игра в гольф. Я в Grand Hyatt.
Я расчесала волосы и задала ещё один вопрос:
— Кто приехал с вами?
— Что ты имеешь в виду? — Его голос тут же стал холоднее.
— Кто из ваших жён приехал с вами в Тайбэй?
— Никто. — Он фыркнул. — Я приехал специально к тебе. Зачем мне брать их с собой? Доченька, поторопись.
Ну что ж, придётся согласиться.
Он просто скучал. Вот и приехал под предлогом навестить меня и заодно поиграть в гольф.
Среди всех его детей я была единственной дочерью. И единственной, кто не носил его фамилию.
Мама настояла на этом. Она всегда считала меня её ребёнком. Частью её жизни. Её продолжением, поэтому и отказалась от отцовских денег.
Она сама воспитывала и обеспечивала меня. Для неё я была её и только её.
Когда-то она продала себя отцу, но меня она не продавала.
Отец мог давать деньги сыновьям, и они брали их с лёгкостью. Кто-то открыл бизнес. Кто-то жил без забот. Только я ни разу не взяла у него ни цента.
Моя квартира куплена на деньги матери. Моя жизнь устроена её стараниями.
Его банковская карта до сих пор лежит нетронутой.
Может, именно это и злило его?
Если бы я покорно носила его фамилию, тратила его деньги, он бы, скорее всего, даже не заметил меня.
Потому что в его мире только сыновья имеют значение.
Однако я пошла наперекор, и он стал наблюдать за мной. Как ни странно, но это тоже часть человеческой натуры.
Я в последний раз посмотрела на себя в зеркало, улыбнулась и вышла.
Моему отцу, Чжун Шаочжэну, в этом году исполнилось шестьдесят. Два месяца назад он пышно отмечал юбилей в Тайнане, но я туда не поехала. Мне не хотелось наблюдать это состязание нарядов и лживых улыбок. Не хотелось встречаться с моими сводными братьями. Не потому что они плохие. Среди них есть вполне достойные люди.
